Мальчишка вновь покачнулся в седле, и Мороя,
давно ехавший стремя в стремя, придержал за его за плечи. Спросил
что-то вполголоса, парень мотнул головой. Ну и что, что боярин?
Дите ведь. Не убивать же только за то, что боярином уродился.
И хоть и хватает среди бояр сволоты, да ведь
не все. Вот хоть доктора припомнить, под Видином. Тоже не из
простых был, а скольким за его здоровье только молиться! Симеон
невольно потер плечо, где с тех пор оставался шрам от турецкой
сабли.
Или инженера того русского. Имя и не вспомнить
— больно заковыристое, а лицо на всю жизнь не забудется, до того
они ему обязаны. Под Раховом парень полег. Молодой еще был,
немногим старше Макарки.
Да хоть господина слуджера(*) взять! Кто в
войну вспоминал, что Тудор из села Владимир когда-то коз пас в этих
горушках? Корпусный командир, с генералами дружбу водит, землей
разжился, мельницами, скотиной и солью торгует теперь от себя, не
от бояр. Иной бы зазнался — но в усадьбу слуджера Владимиреску
стекались крестьяне со всех концов, точно зная, что этот хозяин не
обидит. И не к нему ли в отряды сторожей границы законопатил
Макарку отец от греха подальше?
Симеон еще раз вздохнул и покачал головой.
Молод он еще, Макарко, не понимает. Люди — они все разные бывают.
Порой и обездоленный сосед такой сволотой окажется, куда тому
боярину!
Он еще раз посмотрел в сторону спасенного
мальчишки. Тот почти лег на шею коня, но когда Мороя потянулся
поддержать, выпрямился, хоть и с явным усилием, тряхнул
головой.
Упертый. Если б из отряда был — сказал бы, что
толк с мальца будет.
А потом впереди завиднелся пост, повеселевшие
лошади прибавили шагу, а высоко на галерее уже топорщились черные
усы Йоргу, и Симеон невольно заулыбался. В Клошанях они не
задержались ни на минуточку, но эта старая придунайская селедка
непременно разворчится, что их разве за смертью посылать, и что
едва ли не вся османская армия могла бы просочиться через их
заставу, а у него, у Йоргу, пороху на один выстрел...
Симеон толкнул коня на тропинку. В том, что
Йоргу мог одним выстрелом остановить всю османскую армию, он сроду
не сомневался, а то не оставил бы его вместо себя на заставе
командовать.
— Здорово, Йоргу! — крикнул наверх. — Как оно
тут?
Тот печально пошевелил усами.
— Да как-как... Ясно дело, куда без пороха...
— и вдруг уставился оторопело за спину Симеона. — Это что вы за
чудушко подобрали на наши головы? Да хранит нас святой Спиридион!
Австрияк, что ли?