Чернеют точки одиночки —
дома заброшенной деревни.
Уже давно исчезли почки
и разрослись кусты без цели.
А через луг, перед избушкой,
лес одевает эполеты,
отвергнутых лучей рассвета,
и лето гаснет вспышкой цвета.
Предутренний настой полыни
и огуречная окрошка.
И вперемежку с солнцем тени
и бусинки душистого горошка.
И день в мундире с нафталином.
Селян фигурки в пластилине.
Объелись сладостью зефира
поля в зеленом крепдешине.
И речи репродуктора в эфире.
И осознание ошибки.
И пожелтевший времени альбом.
И мамы грустные улыбки…
Вокзал и паровозик словно слон.
И хочется, заплакав, улыбнуться,
и спать и видеть этот сон,
и не проснувшись, в нём проснуться.