Действовали гвардейцы и впрямь быстро и слаженно, успев притащить сюда и остатки флигелька. Сотнику Кропоту, руководившему работами, оставалось только время от времени указывать, какой край укрепить получше и куда какое бревно вогнать.
Правда, заградительная стенка, невзирая на их старания, все равно получалась куцей – маловато материала под рукой. Одна надежда, что проход не широк, так что первую волну атакующих отбить наверняка получится, а вот вторая или третья запросто сметут два моих десятка.
– Лихо, – рассеянно подтвердил я и вновь вернулся к интересующему меня больше всего вопросу. – Так ты хочешь узнать, как было на самом деле?
– Ну-ну, – поощрил меня Басманов. – Умного человека отчего ж не послушать.
Я принялся излагать весь расклад, но Басманов слушал вполуха, а на середине вообще перебил:
– Да ни к чему твоя сказка. Сам при виде царевича уразумел, что промашку сделал. Он-то как?
Я помялся, не желая отвечать напрямую. Странно, раньше всегда плевал на приметы, а вот повертевшись в этом веке, сменил к ним отношение и сейчас уже опасался сглазить, поэтому ответил уклончиво:
– Его лечением моя травница занялась, а ты сам знаешь, какая она умелица, так что есть надежда, что выкарабкается.
– Да-а, помню я ее, – сумрачно кивнул Басманов. – Тогда иное поведай. Вот ежели государь богу душу отдаст, а на его столец Годунов усядется, так он как, мстить мне учнет али?..
– А сам-то как мыслишь? – осведомился я.
– Мыслю, что непременно учнет, – последовал твердый ответ боярина.
– Напрасно. По крайней мере, пока я стою близ него, он навряд ли так поступит.
– Ой ли? – с подозрением прищурился Басманов.
– Наш разговор ночью помнишь?
– О нем не время ныне, – отмахнулся тот.
– Нет, время, – заупрямился я. – Годунову с теми рожами править, которые я сейчас в заклад взял, куда как хуже, чем с тобой, а предавали его – ты уж прости, Петр Федорович, но я в открытую, не чинясь, говорю – не только ты один, а все кого ни возьми. Вот и получается, коль всем отомстить нельзя, надо выбрать, кого оставить.
– Мыслишь, меня изберет? – пытливо уставился на меня Басманов.
– Сам не додумается, так сыщется кому подсказать, – твердо ответил я.
– Это отчего ж ты так шибко возлюбил меня? – усомнился он.
– Не возлюбил, врать не стану, – строго поправил я. – Но добро помню и твое предупреждение, когда мы в Серпухов ехали, тоже.