– Так ты вроде расплатился... травницей своей.
Я пожал плечами и лукаво улыбнулся:
– А я стараюсь не просто долги платить, но и с резой[14] их отдавать. И еще одно хорошо помню. Вроде бы и перешел ты на сторону Дмитрия под Кромами, – слово «предательство» я теперь постарался избежать, – а ведь начинал, если так разобраться, боярин Семен Никитич Годунов. Выходит, вначале твою честь порушили, обидели, а уж потом и ты в ответ... Такая причина мне куда как понятнее. Эти же, – мотнул я головой в сторону выхода, намекая на заложников и прочих из числа бояр, – подались к Дмитрию из ненависти да зависти к Годуновым, да еще из трусости, а такому оправдания не сыщешь.
– По-княжески судишь, – уважительно заметил боярин.
– Как и подобает потомку королей, – с легкой гордостью согласился я. – Вот и получается, коль кого и прощать, так тебя.
И пауза. Басманов не торопился с ответом, а мне вообще в ожидании стрельцов каждая спокойная минута бальзам на сердце.
– Складно сказываешь, – наконец отозвался мой собеседник. – Но это покамест, а как потом, когда...
– И потом так же, – перебил я. – Мне перед Федором Борисовичем свои мысли таить ни к чему, поэтому все, о чем я тебе тут только что говорил, я и ему поведал, и он со мной... согласился. Да и потом, если царские лекари не смогут помочь нашему государю, то, когда престолоблюститель будет думать и гадать, о чьих деяниях забыть, непременно подскажу твое имя. Или не веришь?
Басманов прикусил ус и после короткой паузы выдавил:
– Пожалуй, что верю.
– Вот и правильно, – одобрил я. – Опять же близ трона умных надо собирать, а не таких, как те. – И вновь кивок в сторону выхода из подземного хода, где на царском дворе по-прежнему ожидали конца наших переговоров насупленные, угрюмые бояре в запыленных одеждах, за спиной каждого из которых стоял мой спецназовец с обнаженным засапожником в руке.
– Хорошо, что напомнил, а то засиделся я с тобой, пора и честь знать, – одобрил Басманов, вставая и... направляясь на выход.
Настала моя очередь недоумевать – вроде как ни о чем еще не договорились, а он уже сворачивает переговоры.
А результат?
Однако делать нечего, и я послушно направился следом, твердо намереваясь удерживать заложников, пока мы не придем к чему-нибудь определенному.
Уже проходя мимо великолепной семерки я, не выдержав, мельком бросил взгляд в их сторону.