И в самом деле, над головой заклубились грозовые тучи, предоставленные чудодеями по погоде, Ахмедом и Наленом Мустафа.
– Да, проливной дождь про запас на случай пожара – это хорошая идея, Конрад, – одобрил Макс.
С мучительной медлительностью последний камень накренился вправо, затем влево, а затем снова вправо.
– О-хо-хо, – проговорил Макс, предвкушающе впиваясь в собственное тело пальцами. – Это ожидание меня просто убивает!
Наконец последний камень Стоунхенджа медленно повалился на землю. На многие километры вокруг земля загудела от удара.
– Тачдаун![2] – Макс вскочил, вскинув руки над головой.
Тишина.
А затем раздался рокот. Земля начала мягко подрагивать, будто у неё скрутило живот и её вот-вот вырвет. Содрогания усиливались.
ХРЯСЬ! Страшная трещина расколола почву там, где недавно стояли камни. Из раны выбралось чёрное волосатое насекомое размером с валун.
Членистоногое было порождением кошмарного сна. Оно было покрыто слизью, его бесчисленные лапы покрывала острая щетина. Оно было черно, как полночь, не смягчённая ни добрым словом, ни лучом света. Оно стояло, подрагивая во все стороны своими усиками и отрясая комья налипшей грязи. Затем оно развернуло свои крылья, подняло голову и отверзло пасть, чтобы взреветь.
Макс зажал уши.
Затем насекомое взлетело, поднимаясь вертикально вверх, всё выше и выше. Земля, от которой оно оторвалось, кипела, сотрясалась и оползала вниз. Наружу выползло ещё одно насекомое, такое точно, как то, что улетело прочь. В следующий миг появилось ещё одно, и вот потёк, казалось, неиссякаемый поток. Каждая тварь появлялась, отрясала грязь, а затем улетала.
Дыра росла, заглатывая землю с осыпающихся склонов.
– А-а-а-а! – раздался громкий вопль.
Макс выхватил из своей сумки бинокль ночного видения. (Он был сама предусмотрительность.) Оглядев окрестности, он вскоре нашёл то, что искал, – ребёнка среди хаоса.
– Кажись, это Джаспер, – доложил сам себе Макс. Джаспер был неженкой и заикой, и Макс редко обращал на него внимание, поскольку с ним особо не повеселишься, насколько мог судить Макс, у которого было своё представление о веселье.
– Хм. Ребёнок в беде определённо может повысить ставки. – Макс причмокнул губами.
Джаспер повис на краю кратера, держась из последних сил. Холм содрогался и ходил ходуном, осыпаясь. Джаспер был мелковат для своих лет, и яростное сотрясение земли встряхивало его тельце, как листок на ветке.