Он схватил пролетающий мимо моток скотча, оттолкнулся ногой от стены и, собравшись с духом, подлетел к жене. Ее тонкие кисти были холодными и неподатливыми. В воздух взлетела новая порция кровавых капель. Яков схватил Алену за талию и потянул вниз. Чтобы привязать супругу к кровати, ушло не меньше получаса. Становилось жарче, и Яков стянул свитер, оставшись с голым торсом. Хронометр показал, что с момента аварии прошло пять часов.
Что делать дальше, Яков не представлял. Какой-то базовый набор инструментов для ремонта, вероятно, был на корабле, но Яков ничего не смыслил в технике. Он мог только запастись терпением.
* * *
Щеки Алены распухли и посинели, веки запали. Глаза супруги не выражали ничего, когда Яков ожидал увидеть в них любовь и понимание.
– Ты будешь любить меня и дальше? – губы у Алены двигались с большим трудом. Неловкими движениями она стянула с себя майку, обнажив большие, покрытые синюшными пятнами груди. Она погладила себя по плоскому животу, кончики ее пальцев потянулись к пуговице на его штанах.
– Да, – короткое слово далось Якову с трудом. Ему хотелось любить жену, но в душе поселился червячок сомнения. Напоминающий: что-то не так. Алена неловко улыбнулась, но ее улыбка напомнила, скорее, звериный оскал или гримасу ужаса. Ноздри Якова наполнились сладковатыми ароматами тлеющей плоти – и глотку сдавил спазм.
– Возьми меня, давай сделаем ребеночка, как мы давно хотели! – Алена обвила ледяными руками его шею. Яков ощутил, как зашевелился червячок в животе, предупреждающе махая хвостом, но не нашел сил оттолкнуть жену. Просто не мог. Она умерла из-за него, и теперь он обязан был вернуть ей хотя бы часть долга.
«Терпеть, я должен терпеть. Она умерла из-за меня», – Яков закрыл глаза, когда распухший язык жены полез в его рот. Пальцы Алены теребили ширинку.
* * *
Яков широко распахнул глаза – за обзорным стеклом мерцала одинокая звезда. По груди и рукам побежали горячие струи пота. Яков слизал его отовсюду, куда сумел дотянуться языком. Солоноватая жидкость жажду не утолила: напротив, в глотке появился противный горький привкус. Брюхо дало о себе знать недовольным урчанием. Вода и питье исчерпались к концу второго дня, как бы Яков не пытался экономить.
«Рановато я схожу с ума. Или это соседство с трупом так на психику влияет? И это на четвертый день? Плохо. Очень плохо».