– В прошлый раз у нас все было замечательно. Может, повторим? – улыбка Алены стала шире. И жутче. Яков со всей силы замотал головой. Прошлая их встреча подернулась дымкой, и в памяти всплывали только туманные образы. И это было к лучшему.
– Нет, дорогая. Я сегодня устал, – Яков, как мог, напустил на себя измученный вид.
Алена наклонила голову, улыбка ее растаяла. Яков не знал, что пугало его больше: ее оскал или плотно сжатые губы.
– Ты больше не любишь меня!
Яков сообразил, что попал в ловушку. Алена, если не знала, то чувствовала, что он не может сказать обратное. Яков почувствовал себя, как собака, запертая в клетке.
– Конечно, люблю, – он полностью отдался власти жены. Алена крикнула:
– Тогда докажи мне это!
И распахнула ему объятия. Яков схватил жену за талию и опустил подбородок ей на плечо. Влажные, скользкие пальцы вцепились в его ягодицу с такой силой, что он едва не вскрикнул.
– Сделай это как можно жестче, дорогой! – изо рта Алены дохнуло смрадом.
* * *
Шел седьмой день его заключения. Яков ждал увидеть очертания родной планеты в обзорном окне. Но их не было. Ничего не изменилось и на следующий день. И на следующий.
Как бы ни стучал он по экрану монитора, тот упорно показывал, что судно движется. Оно и вправду могло двигаться, но куда? Что, если удар астероида повредил навигационное оборудование, и корабль взял курс в другую сторону? Или навигация изначально работала неправильно…
Яков осунулся – штаны с трудом держались на ремне. Если в первые дни живот у него урчал как бешенный, то теперь он уже не напоминал о себе. Одним неудобством стало меньше. Но жажда продолжала мучить. Трупным смрадом провоняло все, включая медные кабели и работающие тумблеры на панели управления. К этой вони невозможно было привыкнуть. Силы покинули Якова, и большую часть дня он спал, уже не пугаясь, когда во снах приходила она.
Яков привык, что младенцы орут без конца, требуя мамкину сиську или испортив памперс. Малыши в руках супруги в его присутствии не издали ни одного звука. Все трое только качали гладкими, без волосинки, головами и сосали большие пальцы. Тонкая кожа их была испещрена венами и отдавала синюшным оттенком. Один ребенок из троицы – вроде бы мальчик – вынул палец и уставился на Якова черными белками глаз.
– Ты выбрал имена для них?