«Герметизируют станцию! – обожгла мысль. – Прошло десять минут!»
Гордей заработал локтями, оттолкнув даже «качка». Тот что-то выкрикнул матерное, но Гордей его уже не слышал. Добравшись до преграды, он начал помогать вопящему в мольбах и проклятьях спасающемуся люду. Однако заслон заблокировали механизмы, и все, кто остался с этой стороны «решетки», наблюдали, как успевшие добраться до поднимающегося гермозатвора, карабкаются по нему.
«Не успеют!» – зло, мстительно подумал Гордей и сморщился от страшной кровавой картины.
Крики ужаса и паники заглушили звуки рвотных рефлексов всех, кто увидел, что стало с не успевшими пролезть за гермозатвор.
Военно-космическая академия имени А. Ф. Можайского.
Комната оперативного дежурного.
Сирена заставила вздрогнуть, и майор Тульев выронил книгу из рук.
«Это не учебная!» – обожгло осознание тревоги.
Вскочив со стула, перевернув его на пол, майор вдавил кнопку тревоги и, переведя тумблер в активную фазу, заорал в микрофон:
–Курсантам покинуть академию! Все в бомбоубежище! Группа охраны – в дежурку!
В дежурное помещение вбежал сержант.
– Что происходит, товарищ майор?!
– Комов, на охрану оружейки, будь готов к выдаче оружия! – рявкнул Тульев, бросая курсанту ключи от оружейной комнаты.
На данный момент в академии находилось более двухсот пятидесяти курсантов. Команда оперативного дежурного разлетелась по всем корпусам академии.
– Обуй, надо валить к метро! – на бегу одевался Гребнев.
– Да, Гребень, я был в нашем убежище, там все мы долго не продержимся! – поддержал сокурсника Вадинов.
– Обуев, Гребнев, Вадинов! – позвал курсантов капитан.
– Тащ тан, мы здесь не выживем! – прокричал Гребнев, подбегая к лестничному маршу. – Надо в метро!
С разных сторон несся поток курсантов, на ходу набрасывая одежду.
– Сизова! Девчонки! – окрикнул испуганных курсанток Обуев. – Давайте за нами!
Вечерний майский дождь ушедшего дня придавал ночи прохладное блаженство, чем пользовались поздние гуляки, перешагивающие через ползающих по асфальту скопления дождевых червей. Вот только в данный момент беззаботность отдыхающих улетучилась: ночной город разрывала сирена воздушной тревоги, а металлический голос вещал приговор о приближении неизбежного.
– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!
Санкт-Петербург просыпался, но еще не понимал, что происходит. На улицах начали появляться люди. Из парадных выбегали полуголые жители. Мужчины в одних штанах несли закутанных в одеяло детей, женщины в ночных рубашках с дамскими сумочками в руках.