Многие дома были разграблены, окна и двери в них были разбиты, и никто не собирался их восстанавливать. Только в самом дворце губернатора навели какой-никакой порядок и вернули ему малую часть лоска и былого величия. Но все улицы и переходы между строениями были усеяны бумагами. Люди врывались в разные провинциальные ведомства и приказы, стремясь уничтожить всякий след имперской власти. В буйном веселье выбрасывали они кипы документов на улицу под ноги своих товарищей. Не были пощажены ни архивы с древними рукописями, ни обычные библиотеки и собрания свитков. Все бумаги без исключения летели вниз, втаптывались в грязь, рвались на куски. Любая бумага стала символом ненавистной власти, и никто не желал разбираться в том, что на самом деле было написано.
Первоначально восставшие задумывали все эти бумаги сжечь в одном огромном костре. Однако документов и свитков оказалось столь много, а лишних усилий, чтобы собрать разбросанные бумаги, тратить никто не собирался, так что всё и осталось лежать там, куда упало. Осенний ветер понемногу разносил обрывки, они листопадом летали по всем близлежащим кварталам, лежали на крышах, скапливались в подворотнях. Потихоньку люди приспособились собирать бумагу на растопку печей и очагов.
Мунку ходил по узким улицам старого города, примыкающим к дворцу. Здесь было намного тише, чем в других частях Нандуна. Юноше нравилось смотреть на то, как желтые листья деревьев печально облетают и смешиваются с шелестящей бумагой, покрытой непонятными иероглифами. Он не умел толком читать, так что все надписи представлялись ему полными скрытого, зловещего смысла. Иногда он находил в куче бумаг и листьев свитки с рисунками.
Такие находки всегда пробуждали в нём любопытство и своего рода азарт. Никогда не знаешь, на какой свиток наткнёшься и какие картинки в нём будут. Те, что ему приходились по душе, Мунку откладывал и уносил с собой в тот дом, где он и Нага жили. Те, что ему не нравились, молодой степняк бросал обратно.
Ему встречались изображения животных и растений, духов и хранителей местности. Это вызывало в нём любопытство, и он мог часами рассматривать их, особенно когда дело касалось сказочных тварей, дэвов и какой-нибудь другой нечисти. Мунку надеялся найти среди них Ган Цэцэг или Билигму, хотя вторая и была человеком из плоти и крови, но обладала мастерством чародейки, а значит, не сильно отличалась от хозяйки пустоши.