Старуха. Ведь она была так прекрасна, так хорошо сложена, так беззащитна, так притягательна… как зрелый, сочный персик. Тебе не терпелось взгромоздиться на неё и…
Иолай. Кто ты, старуха?!
Старуха. А затем… Ну… после всего… ты бы её непременно зарезал, как он – Ипполиту. Непременно вспорол бы ей живот. Да? Тебе тогда этого хотелось, Иолай?! Правда?! Быть таким, как он? В точности повторять его поступки?! Так добыл Геракл пояс Ипполиты, и дочь Эврисфея Адмета получила очередную безделицу для украшения своих одежд.
Иолай. Откуда ты, старуха? Кто тебя прислал?
Старуха. Но Антиопе повезло. В тот день Геракла распирало от самодовольства и хвастовства, и твоя просьба оказалась запоздалой. Он уже отдал Антиопу Тесею в награду за храбрость. Тот убил всего ничего – полтора десятка женщин. Ах, как тебе не повезло тогда, Иолай! А ведь ты сражался не хуже Тесея… Ведь ты был рядом с Гераклом. Ты был его тенью. А кто обращает внимание на тень? А ведь ты убил тогда…
Иолай. Я не считал!
Пауза.
Старуха. Ты играл в кости… А говоришь, что знаешь всё… Так вот… ты убил в том сражении ровно девятнадцать амазонок, семерых ранил. Одна рана оказалась смертельной. Итого ровнюсенько два десятка девиц. Ты убил больше, чем Тесей… А нужно-то было всего-то вовремя подскочить к нему и выпросить… А ты был ранен, ты не успел… Трофей достался другому. Десерт победы получился с горчинкой. Как, впрочем, и с Гесионой, дочерью царя Трои Лаомедонта.
Иолай вздрогнул.
Иолай. Она нравилась Гераклу. Что я мог сделать?
Старуха. Мне кажется, она тебя любила.
Иолай. У меня не было ни единого шанса. Лаомедонт обманывал всех: Зевса, Посейдона, Аполлона.
Старуха. Если ему удавалось провести таких корифеев, то уж твоего дядьку и тебя он купил по дешёвке.
Иолай. Стоило только Лаомедонту пообещать Гераклу за спасение дочери коней Зевса, что достались ему как выкуп за сына его Ганимеда…
Старуха. …как Геракл без промедления кинулся спасать девицу, а ты за ним. От дурной головы руки страдают!
Иолай. У меня были на то свои причины. Я её любил!
Старуха. Она и Гераклу нравилась. Однако это не помешало ему потребовать у Лаомедонта плату за спасение его дочери. Геракл сам потребовал коней, и Лаомедонту ничего больше не оставалось. У него выбора не было. Он слишком любил свою дочь. И вот вы уже всей ватагой во главе с Гераклом кромсаете мечами тело огромного морского чудовища, что вышло на берег к стенам Трои. Вы спасли Гесиону. А что взамен? Сильный пендель в зад! Ай да… Лаомедонт!