Больше всего на свете Рихард ненавидел, когда его принуждают. В приюте не любят норовистых, но даже наставник и его ремень с колючей пряжкой, обдиравшей кожу, оказались бессильны – Рихард так и не научился подчиняться.
Вилмос Грох приравнял его жизнь к жизни лысой псины. Рихард ухмыльнулся. Это его как раз не задевало. Знавал он людей, которые и хвоста собачьего не стоят. Но поступать по указке Вилмоса не собирался.
В голове постепенно вырисовывался план, и Рихард улыбнулся шире. Он сплюнул на белую дорожку, зашагал прочь из сада, и вскоре ворота лязгнули за ним голодной пастью. Особняк стоял на возвышенности, и сейчас вся Рывня лежала у ног Рихарда. Жестяные крыши сливались в одно серое полотно, заштопанное там-сям червлеными заплатками черепиц. На края крыш присело солнце, плеснув закатным светом, и окна домов занялись пожаром. Высокая труба крематория, отразившая багровое небо, казалась густой струей крови, стекающей в город прямо с неба. А еще ниже траурной лентой вилась Черва.
Рихарду тут нравилось. Для ловца – идеальное место. Всегда есть работа. И здесь, можно надеяться, его не достанут.
За рекой топорщился красными ветками призрачный лес, где уже сейчас, на закате, виднелись обрывки тумана. А совсем далеко вырастала гора. Такая огромная, что, казалось, с ее вершины можно шагнуть прямо в небо.
Вернувшись взглядом к реке, Рихард нашел свой дом – обычная жестяная крыша в конце переулка. В нижней части города дома жались друг к другу, словно греясь в ненастье, но его дом стоял особняком. Как и он сам.
Рихард пошел вниз по улице, постепенно ускоряя шаг. Он выделял три категории людей, готовых добровольно смотреть в глаза ловцу. Первые – просто дураки. Глаза их – словно мелкая лужица. Иногда мутная, иногда чистая – не угадаешь. Вторые – святоши. Наивно уверенные в собственной непогрешимости. Закрывающие глаза на свои недостатки и думающие, что и другие их не видят. Такие часто впадают в истерику после… Третья категория – люди, готовые за деньги на все – даже показать свою изнанку ловцу.
Но бывают и те, которые не подпадают ни под одну из категорий.
Карна не была дурой, не строила из себя святую и в деньгах не нуждалась. Но все же посмотрела ему в глаза.
Конечно, была еще Грета. Совершенно особенный случай. Пока он разбирал вещи в гостевой, она бубнила и предсказывала очередной конец света в отдельно взятом доме ловца. По ее словам выходило, что с появлением Карны его ждут большие перемены. Но, несмотря на все шрамы, оставшиеся на его теле и душе, он отчего-то надеялся, что перемены будут к лучшему.