– Не трожь, пусть чуток охолонёт, легче будет!
– Маманя, а вечерять?
– Завтра поест перед работой, не трожь пока.
В избе все угомонились и легли спать – воцарилась тишина. Приятная свежесть охватила лицо и шею парня, он с наслаждением потянулся и открыл глаза. Арина Тимофеевна влажным полотном отирала ему пот с лица:
– Совсем умаялся, сынок? – на её добром лице светилась улыбка.
– Нет, матушка, зачем вам лишние хлопоты? Сейчас я встану, умоюсь, – парень начал подниматься, но не смог: ноги дрожали. Женщина, покачав головой, обхватила его за талию и помогла встать, отвела в избу, усадила за стол и поставила кружку молока с куском хлеба:
– Поешь, сынок, и спать ложись. Утром легче будет, вот увидишь.
Ванька посмотрел на неё:
– Матушка, ведь объем я вас, чем детишек кормить будете?
Брови Арины опять сошлись в суровую линию:
– И чтоб слов таких я от тебя не слыхала! «Объем», – передразнила она его. – Где ты мудрости-то такой набрался? Кто тебя этому научил?
– Его звали обедать, а он пришел объедать, – тихо сказал Ванька.
Арина рассмеялась:
– Вот чудак! А такую слыхал ли: что беднее, то щедрее? Кружку молока от моей коровы выпьешь, ломоть хлеба от целого каравая съешь – не объешь, не боись!
Она вышла из избы, а Ванька с жадностью проглотил и хлеб, и молоко и почувствовал, что его снова клонит в сон.
– Вот, возьми чистую рубаху, а эту отдай, постираю, – вернулась Арина. Ванька всё исполнил, поблагодарил и направился в клеть. Уже выходя, он краем глаза заметил, что женщина прижала пропотевшую рубаху к лицу и плечи её дрогнули.
Упав рядом с Савкой, он мигом уснул и утром проснулся уже сам, до того, как хозяйка пришла их будить. Встал, с радостью осознав, что боль ощущается как неприятное, но лёгкое напоминание, сделал небольшую зарядку, умылся, оделся и впервые огляделся. Третьего дня он подумал про семейство Саввы, что они не бедные, но сейчас, посмотрев пристальней, Ванька понял, что это уже грань бедности. Да, двор был чистый и ухоженный, но хозяйственные постройки заметно обветшали и требовали мужской руки, на задах был огород, как у всех, но обработана и засажена далеко не вся земля, и это понятно: с такой-то оравой где ж время взять?! И помощники из них пока аховые. Холодея, Ванька подумал, что ведь у них есть и полоска в поле, которую надо бы сжать, чтоб не остаться без хлеба на зиму… В стороне стоял полуразвалившийся сарайчик, в котором парень с трудом признал баню. Он заглянул внутрь: всё было задумано как положено: парная, мыльня, сени, но пользоваться ей было категорически нельзя – ни мыться, ни стираться.