И на посиделки успел сходить Ванька, поболтать с ребятами да с девчатами, песни да байки послушать, самому порассказать. Силушкой померился, да не только с Никиткой. Словом, стало ему казаться, что это и есть его жизнь, его семья, о которой он должен заботиться и радеть. Полтора месяца прошло в этом счастливом чаду, как реальность грубо напомнила о себе. В воскресный день пополудни прискакал нарочный из имения с приказом немедля возвращаться:
– Барыня строго-настрого приказала сей же час ехать! Архип вернулся, а тебя и след простыл. Волноваться заставляешь Елизавету Владимировну!
Ванька быстро собрал котомку, на дно которой уложил подаренную рубаху. Обнял всех домашних, перекрестился на икону и запрыгнул в седло.
– Благослови тебя Бог, сынок! – перекрестила его Арина Тимофеевна, и парень тронул коня. Доехав до околицы, он притормозил и оглянулся: всё семейство стояло и махало ему вослед. Парень тоже махнул им рукой и больше уже не оглядывался. Резкий ветер выбил слезу из уголка глаз на щёку. Он возвращался к себе прежнему.
***
Въехав на господский двор, окинул его взглядом: ничего не изменилось. Спешился, бросил поводья, не заботясь о лошади, зашагал к дому, как вдруг его словно ударили поддых. Остановившись, Ванька вскинул глаза: на крытой просторной веранде стояла Пульхерия и пристально смотрела на него. Просто смотрела, но всё то, от чего он почитал себя освободившимся за полтора месяца в деревне, обрушилось на него с новой силой. Горечь наполнила рот, сердце сжалось в комок. Ванька, глядя на неё, отвесил поясной поклон, дотронувшись до земли, и громко сказал:
– Доброго вам здоровьичка, молодая хозяйка!
Девушка тихо ответила:
– С возвращением, Ваня.
– Быстрее, к барыне иди! – крикнул сзади нарочный.
Ванька поклонился ещё раз и пошёл в кабинет к своей госпоже. Осторожно постучался.
– Можно?
– Ну, заходи, беглец! – голос Елизаветы Владимировны искрился смехом.
Ванька зашёл и стал у дверей, опустив голову.
– Может, поздороваешься? – сказала она.
– Простите меня, государыня матушка, совсем я дурак стал! – Ванька и ей поклонился в пояс. – Здравствуйте, барыня, дай вам Бог здоровья!
– С возвращением, дружок! – барыня явно была настроена благодушно. – Что ж ты у дверей стал, ровно приковали тебя? Иль меня боишься?
– Что вы, Елизавета Владимировна! – поднял голову парень. – Вы наш ангел на земле, вас ли бояться нам, грешникам!