– Читали ли вы библию? Что вы знаете о библии? Что там сказано о демонах? – кричал проповедник. Он метался по сцене, оставив свою трибуну, в ярком луче прожектора и я разглядела в нем мужчину яркой азиатской наружности. – Демоны! – кидал он в толпу. – С вами пришли демоны! Вы – пришли избавиться от демонов! Да будет молитва! – выпалил он, вскинув руку с микрофоном вверх.
Толпа загомонила, подняла руки вверх, сомкнула их на головах, опустилась на колени. К каждому подошел «прославленный служитель», взял страждущего за голову, и стал орать в уши какую-то абракадабру. В духе «Изыди, сатана!» – во все горло, так, будто сам был им одержим.
Я не стала следовать телодвижениям толпы, но ко мне тоже подошел служитель и припечатал свою ладонь мне ко лбу.
– Изыди, сатана, изыди!!! – кричал он мне в ухо так, что скорее из него изошла бы барабанная перепонка.
– Хорошо, спасибо, мне кажется, все уже изошло, и я изойду, – отодвинула я от себя служителя и, развернувшись к выходу, уткнулась в охранника.
– До конца молитвы никто не выйдет! – отрезал он и не добро засмеялся.
– Ребят, у вас и так проблемы, – кивнула я на беснующуюся толпу, – зачем вам еще? – многозначительно посмотрела на вышибалу я. Он закашлялся и подозрительно легко уступил дорогу. Правильно, никогда не знаешь, чем занимается человек, который намекает тебе на проблемы.
В дверях я посмотрела на толпу – люди кричали, плакали, стенали. Кто-то катался по полу, кто-то безразлично сидел, покачиваясь. А проповедник издавал в микрофон какие-то животные звуки.
Я вышла в коридор, надеясь никого там не встретить. Но к залу направлялась одна из служительниц этого места.
– В жертву кого-то планируется принести? – спросила я, преградив ей дорогу.
– Какую жертву? – испуганно посмтрела она на меня.
– Кролика, ягненка, цыпленка…человека, – перечислила я.
Девушка замялась, не найдя что ответить и робко рассмеялась:
– Вы если не из этих, то забудьте, что здесь были. У нас и так проверки каждую неделю, полиция интересуется. Тут ничего противозаконного не происходит – люди приходят сюда выплеснуть свои страхи, эмоции, боль, – торопливо заговорила она.
– И что полиция?, – прервала я ее.
– Да ничего. У нас же ничего противозаконного не происходит! – повторила она.
– То-то у вас и дверь пудовая, и камер на три студии Мосфильма хватит, и охранников целая рота – хороша церковь! – перечислила я.