Но когда они приезжали домой, начинался настоящий праздник – они привозили мне игрушки и сладости, мама пекла свой фирменный пирог с мармеладом, мы обедали всей семьей, а потом родители везли меня в город – в кино или на аттракционы. В их присутствии менялась и бабушка – сразу добрела, меняла свой обычный темный платок на цветастый, начинала разговаривать тихо и ласково, что в их отсутствие было ей не свойственно.
От соседских мальчишек я узнал, что в селе ее называют ведьмой, а местные лишний раз не приближаются к нашему дому, и без того стоящему на безлюдном отшибе.
Говорили про нее всякие глупости: что она варит суп из мышей, заманивает в погреб и не выпускает оттуда непослушных детей, носит на свой огород кладбищенскую землю. Однажды я разозлился за эти небылицы на друга, прибежал домой и с порог крикнул:
– Ба! Ты правда ведьма?
– Мал ты еще, слова такие говорить, – услышал я из глубины дома бабушку. – Где локти содрал?
Я, действительно, в тот день упал с дерева и ободрал о ветки руки – но как про это могла знать бабушка, ведь она даже не вышла ко мне из своей комнаты? Ее комната была для меня основной загадкой. Бабушка строго-настрого запрещала мне туда заходить, всегда закрывала двери, а для верности – запирала их на замок.
Однажды, уже приготовившись спать, я услышал в доме чей-то разговор. Один голос был бабушкин, второй – чужой. Я вышел из своей комнаты – ни на кухне, ни в зале никого не оказалось. Дверь бабушкиной спальни светилась оранжевым светом и была приоткрыта. Я крадучись подошел к ней и разглядел множество зажженных свечей: они стояли на подоконнике, шкафу, тумбочке и просто на полу. Посреди комнаты на полу сидела бабушка и говорила с кем-то напротив себя. У меня хватило ума – или не хватило смелости – окликнуть ее.
На следующее утро у меня разболелись глаза- опухли и покрылись нарывами веки.
– Не смотри туда, куда тебя не просят,– приговаривала бабушка, обматывая мне голову повязкой с какой-то дурно пахнущей мазью. – Ну, это еще не беда. А подрастешь – я тебя такому научу, сам будешь себя по мелочи лечить, – приговаривала бабушка.
2
Я надел брюки, висящую на спинке сутла синюю рубашку, посмотрел на себя в зеркало, пригладил взьерошенные после сна волосы.
– Ба, я готов! – крикнул я.
– На вот тебе гвоздички, – зашла в комнату бабушка, положив на стол два цветка.