– А ты, Полина, языком не трепи, – строго посмотрела на нее бабушка. – Не слушай никого, Саша, ступай внутрь, – сказала она, подтолкнув меня в спину.
Мне не понравилось «внутри». Везде горели свечи, со стен смотрели строгие лики, все плакали. Мужчина в длинной черной одежде – как мне обьяснили, батюшка в рясе – что-то монотонно говорил, стоя у изголовья гроба. В гробу же лежала неправдоподобно худая женщина: лицо ее было вытянуто, рот приоткрыт, вместо глаз – две темные ямки. Я стал искать взглядом бабушку – она стояла там же, на пороге церкви. Я подошел к ней и потянул за рукав на улицу.
– Ба, пойдем, мне страшно! – сказал ей я.
– Нет, нужно остаться до конца, – ответила она, погладив меня по голове.
После отпевания люди вышли за ограду церкви, несколько мужчин вынесли на улицу гроб. Все они были заняты кто чем: кто-то разговаривал, кто-то молча мерил шагами землю, кто-то курил. Носильщики вернулись в церковь за крышкой от гроба. Бабушка, посмотрев по сторонам, взяла меня за руку и направилась к нему.
– Вот и ушла ты, Глафира, – сказала она, склонившись над телом. – Не обессудь, – и вдруг потянула мою руку к ее голове. – Саша, безымянным пальцем нужно коснуться лба покойницы три раза, – строго сказала бабушка.
– Я не хочу! – в ужасе чуть ли не завизжал я.
– Тише ты! – зашипела она и, разогнув мои пальцы, сама коснулась нужным покойницы. – Ну вот и все, а ты боялся, – мягко сказала она. – Иди домой, я приду позже.
Я бежал от церкви как ужаленный: щеки горели, воздуха не хватало, то и дело слетал с ноги ботинок. Руку, пальцем которой я коснулся покойницу, я старался держать подальше от себя, а прибежав домой, стал яростно натирать ее мылом. Сказать, что я испугался – ничего не сказать. Но понял ли я тогда, что произошло?
– Саша, а теперь послушай, – громко сказала бабушка, вернувшись с похорон. – Не нужно было мыть руку, но это не беда. Только что умерший человек становится проводником между миром живых и миром мертвых. А тот, кто коснется его лба, становится посвященным.
– Во что посвященным? – прорыдал я, выскочив ей навстречу в коридор.
– Долго обьяснять, но теперь твой безымянный палец- заговоренный. Им можно лечить больные зубы, сводить ячмень с глаз, снимать головную боль, – сказала бабушка. – Потом спасибо еще скажешь!