Ты, Миша, нэ обижайся. Твого дядьку як тилько зэмля носэ?! Сам, паразит, вытворя такэ, шо ёго давно на Колыму отправыть надо, а вин у почёти у начальства ходэ. Воны с дядьком Ларыком, Вовкыным и Колькыным батьком, та ты помнышь, вин ветиринаром у нас в колхози, нажралысь у стильку.
Идуть по хутору. А за нымы глаза от двора к двору через плэтни. И шо бабы бачуть? Захотив твий дядько поссять, а матню расстигнуть сам не можэ, и просэ: "Ларык, помогы."
Дядько Ларык потянувся рукой до его матни, но попав у карман и вытянув оттиль огэрець. Як глянув – испугався, та и говорэ:
– Х-х-вёдор, я нэ хотив, но бачишь – одирвав твое хозяйство, – и показувае ёму огурэц. А дядька Хвэдька дывывся-дывывся, та и кажэ: "То-то я чую, шо кров по ногам так и хлыще!"
А щэ, Миша, сам чув, колы вин расказував, як у Ростови вин у уборну городску ходыв на якойся Газетной вулыци: "Я на базари, як распродався, трохы выпыв з одной дамочкой".
В уборну мини захотилось. Бигав, бигав, чуть в штаны нэ наложив, пока ихнюю уборну найшов. А там таки прыспособы для срання, «торчкамы называються, и двэри нэ закрываються. Уси на выду и друг за другом наблюдають. Прыглядуваються шоб шо нэбудь украсты. Рассупонывся я вэсь, усився на той «торчок», рукой карман, дэ гроши, дэржу, тай дуться начав. Дуюсь так, шо вдруг тэмно в глазах зробылось. Я испужався, та як заору: «А-а-а-а!!!»
– Ты чего, мужик, орёшь, – говорэ дамочка, шо там дижурэ, и включила свет.
А я еи и кажу: "А, цэ просто свит, а я думав у мэнэ глаза полопалысь."
Ну якый же вин после цёго член партии? Вин со своим членством уже усим плешь проив. Вальку Токманьшу чуть, дурак, у лагерь нэ отправыв.
– За что? – спрашиваю я.
– Прыйшёв вин на МТФ, и начав дивкам про свое членство у партии талдоныть, и о знамости женщины у колхозном строительстви. Ты, Мишка, тилько послухай шо вин мэлэ:
– ГовОрю вам як знаток женщин: "Если у женщины при хотьби голова наклоном трохы влево – значит у неи еэ любовнык. Если у женщины при хотьби голова наклоном трохы вправо – значит у неи… тоже еэ любовнык. И вообще, если у женщины еэ голова – у нэи всигда будеэ любовнык".
А потом до Валькы прыстав: "Валька, у менэ стоить вопрос". А вона: "А у менэ чешиться отвит…" И пишло мэж нымы:
– Валька, по честности скажи, ты хотила бы быть мущиной?