Лифт, словно послушный привратник, вновь распахнул полированные двери. Я перешагнула черту из лакированной кабинки в светлый коридор. Финн за мной. Лифт закрылся и уехал вниз с тихим ходом – ещё один щелчок невидимых замков.
Каблуки утонули в толстом ворсе ковра. Окна в глубоких проёмах с полукруглыми верхушками, дубовые панели, обтянутый гобеленовыми обоями верх, картины в тяжёлых рамах, позолота. Тишина скрыла за стенами звуки Парижа.
Финн раскрыл высокую резную дверь, взглянул, словно дотронулся, и зашёл.
Ещё можно было развернуться и уйти. Но я громко вдохнула по-прежнему душный воздух. Это наваждение. Я вдруг осознала, что вот так внезапно и безумно, с одного взгляда в него влюблена, и потому всё моё существо устремилось следом.
Я шагнула в комнату, осторожно притворила дверь за собой, чувствуя смущение и радость. Последний щелчок. Комната в красных тонах с позолотой, краем взгляда я заметила статуэтку на тумбочке. Как из гробницы Тутанхамона.
Горячие ладони легли мне на плечи и жадно притянули к себе.
И всё-таки разум возобладал. Я отстранилась, снимая его руки с собственных плеч:
– Я не твоя поклонница.
Ветер изумления в тенистой зелени взгляда, улыбка, как пропуск в новый уровень проникновения за радужки. Финн наклонился надо мной. Я повернула голову и обнаружила на комоде стиля Людовика Четырнадцатого бюст Нефертити с инкрустированными глазами на искусно раскрашенном гипсе. Какой шикарный!
– Нравится? – Финн проследил за моим взглядом с хитрой улыбкой.
– Изумительная подделка!
– А если настоящая?
– Нет, – хмыкнула я. – Оригинал хранится в Берлинском музее.
– Точно знаешь?
– У настоящей левый глаз белый, как бельмо, а здесь присутствуют оба.
– Так живее. Но живая лучше. – И вдруг коснулся нежно моих губ.
Волна электричества и тёплой дрожи отозвалась в теле на прикосновение. «Настоящий…» – пропели мои губы в ответ, ощутив будто узнанную сладость. Его. Не чужого.
– Так лучше? – спросил он шепотом в мои губы.
Зачарованная, я посмотрела на него.
– Да, но я с незнакомцами не целуюсь.
– Но ты пришла…
– На кастинг. И на самом деле, я люблю рок и Баха.
Он хмыкнул. Уязвлён? Кажется, да.
– Как тебя зовут?
– Дамира. А как зовут тебя?
Финн удивился, и в его глазах золотыми искрами вспыхнуло любопытство.
– Ты не можешь меня не знать.
– Но…