– У вас комната для собак, но там ни души, – заметил он.
– Не было времени, чтобы купить собаку.
– Купите сейчас.
– Сейчас у меня нервы не те, понимаешь? Но я подумаю об этом. Зачем комнате пропадать зря, – посмеялся Пол.
Клара и правда накрыла стол. Как и велел доктор – только здоровая пища: две тарелки с овсяной кашей, салат из листьев латука, фрукты, апельсиновый сок.
– Давид, если хочешь, Клара может приготовить тебе что-нибудь другое, – сказал Пол, заметив его недовольство.
– Я быть занята, – сказала Клара.
– А я и не заметил, как ты пришла, – Пол не прекращал удивляться, как тихо могла появляться Клара, и так же тихо, незаметно исчезнуть.
– Все в порядке, Клара, я люблю овсянку.
Клара ушла, что-то бормоча под нос.
– Она не всегда такая, – сказал Пол,– иногда она бывает более недовольной.
– Так увольте ее.
– Если бы я увольнял каждую из прислуг за такое…
– А как же медсестры?
– Откуда ты знаешь о них?
– Ваш друг рассказал, – смущенно ответил Давид, – вчера вечером. Эндрю, если не ошибаюсь.
– Да, его зовут Эндрю. Клара другая, а эти медсестры безмозглые. Шприц не умеют держать в руках.
– А кто сейчас держит шприц?
– Моя Клара, она лучшая. Но давай поговорим о тебе.
– Что именно вы хотите знать обо мне?
– Все. Я хочу знать все о человеке, который одинь день в неделю будет жить со мной, – Пол начал жадно есть кашу.
– Хорошо, с чего же мне начать, – немного подумав он начал. – Мне двадцать семь лет. Я из Израиля, приехал в США, когда мне исполнилось двадцать один. Я художник.
– Правда? – удивился Пол. – А ты можешь нарисовать мой портрет?
– Да, если вы хотите, я могу вернуться домой и захватить свои кисти.
– Давай на следующей неделе, да и я немного поправлюсь, чтобы позировать тебе.
– Как хотите.
– Ты в Америке живешь один?
– Да.
– А где твои родители?
Давид ответил не сразу. Было видно, что ему сложно говорить на эту тему
– Пол, можно быть с вами откровенным?
– Только так и можно, – закончив есть кашу, Пол принялся за салат, Давид же ни к чему не притрагивался.
– Я никому не рассказывал, то, что хочу вам сказать сейчас. Я уже шесть лет живу в Ню-Йорке, но у меня нет друзей, только коллеги и соседи. Понимаете, мне не с кем поговорить, высказать, что на душе.
– А мне ты можешь рассказать, что у тебя на душе? – спросил Пол.
– Не знаю. Вы мой сосед на протяжение года, но никогда не отвечали на мои приветствия. Вы как будто не замечали меня, – Давид нервно играл с приборами возле тарелки, все время переставляя их, – но когда была тема ссоры вы тут как тут.