Два станковых пулемёта, снятых с автомобилей, поливали поезд всё
время, пока он подходил к мосту. Его пули пробивали почти любую
защиту. К счастью, дрезина была защищена надёжнее всего, дизель и
мотор не пострадали, состав не остановился, но оставалась цистерна
с топливом в хвосте, которая пока серьёзно не пострадала.
— Давай отцепим цистерну! — Кричал Марат в грохоте пуль и
рикошетов. — Когда будет выезжать из-под моста она будет ближе
всего к ним, окажется просто отличной целью, они не промажут. И
тогда нам конец!
— Да, нужно отцепить! Я смогу это сделать!
— Хорошо, Дима. Когда дрезина заедет под мост, беги назад,
отцепляй так, чтобы цистерна осталась под мостом.
— Мы её взорвём сами! Точно! — Обрадовался Марат.
— Хорошо, я постараюсь успеть. — Дмитрий уже прикидывал, когда
бежать, что нужно для операции. — Взрывчатку я прикреплю, у меня
осталась парочка кусков с дистанционными взрывателями.
— Отлично! Пора!
Взрыв прозвучал немного слишком рано, но Дмитрий не хотел ждать:
байкеры перенесли пулемёты на другую сторону и поливали поезд
свинцом — прямо по жилому вагону. Эффект превзошёл ожидания:
рвануло так, что мост разлетелся на части, загоревшиеся машины были
похожи на падающие звёзды. После этого их больше никто не
преследовал. Возможно, они ликвидировали байкеров, всю банду, но
возвращаться и проверять никто не хотел — слишком много боли теперь
ассоциировалось с Гатчиной. Нет, спасибо, мы как-нибудь без неё —
так могли бы думать многие в общине.
Осколками Дмитрия ранило, но даже не обратил на это внимание,
главное — дело сделано. Но последнее ли дело? Впереди был ещё один
переезд — с бывшей военной дорогой, широким полукольцом окружавшей
Петербург на расстоянии примерно 50 км от границ города. Долгое
время это была закрытая бетонка, но после развала СССР её открыли и
покрыли асфальтом — теперь и там встречаются пробки. Встречались,
до пандемии. Правда ехать туда из Гатчины значительно дольше и,
есть надежда, что некому. Догадка оказалась правильной — переезд
проскочили легко, никого не заметив.
Остановились в чистом поле, сразу за мостом через речушку Пижму,
так чтобы никто не мог подъехать. Излишняя предосторожность, но
после такой ночи никто не подумал, что они излишняя. Нужно было
зализывать раны, а тут можно удобно расположиться лагерем и под
рукой много воды для промывки ран. Так и провели весь день —
ремонтируя тела и вагоны, проверяя оружие и боеприпасы. Андрея тоже
ранило, первый раз ещё в Гатчине, второй — осколками, но оба раза
несильно, по касательной.