Не прошло и четверти часа, как ГАЗ-51 заехал под большой навес, обшитый самодельной дранкой.
– Начинайте грузить – я пошёл, отдам накладные, – на ходу бросил водитель Антон.
Ребята молча облачились в «спецовки», натянули на головы завязанные по углам носовые платки, повязали на нос и рот повязки из тёти-Юлиной «ночнушки» и молча приступили к погрузке цемента. С первой лопаты Стёпа почувствовал тяжесть: «Это тебе не шлак на кирзаводе кидать, и даже не песок».
– Ничего, – Юрка как будто прочитал его мысли, – привыкнешь.
– А что тут привыкать? Бери больше – кидай дальше. Пока летит, отдыхай.
– Не кажи гоп, доки не перескочив.
Степан ничего не ответил, продолжая монотонно бросать цемент. Усталость подкрадывалась незаметно: сначала начали уставать руки, потом плечи, спина. А вот когда начала подводить дыхалка, Стёпа понял, что пора отдохнуть:
– Не пора ли нам пора…
– Что мы делали вчера… – закончил прибаутку Юрка.
Грузчики вышли на свежий воздух, степенно сели на старый, вывороченный с корнем тополь, давно лежавший под забором. Здесь как ни в чём не бывало чирикали воробьи и освежал лёгкий ветерок. На небе застыли в ожидании ветра белые пушистые облака.
– Пойду воды принесу, здесь колодец недалеко, – засуетился Юрка.
– В чём, в ладошках?
– В складе на гвозде висит старый солдатский котелок.
Через пять минут ребята с удовольствием пили ледяную воду.
– Хорошо, – как-то мечтательно протянул Стёпа.
– Хорошо отдыхать, когда работа сделана.
– Это точно. Пойдём, пока лень не одолела.
Через час – по команде Антона:
– Хорэ, а то рессоры не выдержат.
– Вы отдыхайте, пока я отвезу цемент.
Не прошло и получаса, как самосвал снова стал под погрузку.
– Я ваши сидорА[2] привёз. Никлоша сказал, что нечего ездить, больше времени останется на отдых.
После обеда ребята нагрузили ещё одну машину и, по команде прораба, вернулись на стройку.
– Размялись, теперь пора за работу браться, – пошутил Никлоша.
Одно хорошо: дышать можно полной грудью без всяких повязок. Готовый к заливке бетон надо было нагрузить подборной лопатой в носилки, отнести по деревянному гнущемуся под ногами трапу и высыпать в опалубку. Работа быстро втянула в свой водоворот, но к концу дня носилки казались тяжелей, руки плохо слушались, а ноги передвигались с трудом. К восьми часам вечера работу закончили, помыли и перетащили инструмент в кузов-будку, оборудованную под бытовку.