Чуть дальше, у кровати, придавленная рухнувшими из-за огня
стропилами, лежала Аша. Обломки крыши завалили нижнюю часть ее тела
и выше, до груди.
– Марк? – Она открыла глаза, попыталась пошевелиться, но не
смогла. – Трудно дышать.
Марк бросил Крису тряпку – может, сумеет остановить кровь.
Бросился к Аше, попытался приподнять деревянный брус. Она
вскрикнула.
– Больно! Не надо.
Он не хотел ее потерять. Только не так. Выскочил в дверь.
– Помогите! Кто-нибудь!
Темная улица была пуста. Его крик не услышали, будто дом
погрузился в такой же пузырь, которым знахарь защищал беседы от
чужих ушей.
Марк вернулся к Аше, упал на колени рядом с ней.
– Гильдия, – прошептала девушка, и глаза ее были полны слез.
– Я знаю. – Марк, положив ладонь ей на шею, гладил девушку по
щеке большим пальцем.
– Я ничего не могла сделать. Ничего.
– Все будет хорошо, слышишь?
– Если бы только можно было повернуть время вспять и хоть
что-нибудь изменить.
– Это невозможно, ты же знаешь, – покачал головой Марк. Однако
подумал он совсем наоборот.
Аша натолкнула его на мысль. То, что казалось невозможным,
теперь виделось таким простым.
– Я вернусь. Потерпи немного. Пожалуйста.
Не раздумывая больше ни мгновенья, Марк подхватил сумку, закинул
в нее факел, взял принадлежавший погибшему наемнику меч, валяющийся
на полу, и лежащие под дверью старые ножны. Выскочил во двор, в
сарае прихватил факел. Взял за поводья Ласточку, вывел из сарая и,
вскочив в седло, ударил пятками что есть мочи. Лошадь пронесла его
через Мерр, невзирая на ругательства горожан, разбегающихся в
стороны, и крики стражников, приказывающих остановиться.
Миновав Восточные ворота, Марк потянул поводья влево. Ласточка
повернула, повинуясь приказу, легко прыгнула в невысокую траву, и
понеслась, подминая копытами стебли, втаптывая их в землю. Скорее,
скорее. На север, к Серым горам.
«…получали возможность вернуться в прошлое и изменить события,
могли исправлять свои самые большие ошибки…»
Лошадь несла быстрее мысли. Свист ветра в ушах заглушал все
остальные звуки. Трава, цветы, низкий кустарник, хорошо видимые в
ярком лунном свете – все слилось, превратилось в размытую
черно-зеленую ленту, что разворачивалась под копытами
животного.
«…исправлять свои самые большие ошибки…»
Марк выбрался из седла, нашел вход в Железные шахты. Вытащил
факел, высек искру кресалом. На верхушке заплясал слабый
огонек.