Холл особняка слепил белизной стен, высоких потолков,
выложенного плиткой пола. Широкая лестница, ведущая на второй этаж,
была устлана ковровой дорожкой багрового цвета. На стенах в золотых
рамах висели картины, изображающие листья осенних кленов, красное
вино в бокалах, пунцовые закаты, покрытое кровью оружие.
Лакей взошел по лестнице чинно, не оглядываясь. Марк послушно
поднялся следом.
Второй этаж оказался неожиданно теплым, наполненным
древесно-зелеными тонами. Изумрудного цвета стены с панелями
светлого дерева, высотой до пояса; бронзовые статуэтки на мраморных
колоннах, картины во все тех же золотых рамах. Но здесь неизвестные
художники изображали леса, пронзенные копьями солнечного света,
мшелые камни и папоротники, чьи листья сворачивались спиралями.
– Прошу за мной, – поторопил лакей, отворив дверь. – Хозяин не
любит ждать.
Мысленно Марк усмехнулся. Если он действительно нужен Миллоку,
тот будет ждать, сколько потребуется. Но слуге барона об этом знать
необязательно.
Лакей заглянул в комнату, затем кивнул Марку:
– Хозяин готов принять вас.
Марк снова ухмыльнулся. Правда, никто его иронии не заметил.
Барон Адам Миллок оказался невысоким пухлым человеком средних
лет, с небольшими залысинами надо лбом. Одет он был в темно-зеленый
камзол и свободные штаны из плотной ткани. Барон сидел в кресле,
откинувшись на спинку и сложив руки на животе. Переплетенные пальцы
украшали перстни с дорогими камнями, а шею туго обвивала золотая
цепь. Миллок вел себя спокойно, но его карие глаза выдавали
нетерпение. Он держал себя в руках в первую очередь из-за положения
в обществе, которое занимал. Марк представил, как барон, в
одиночестве ожидая гостя, бегает из угла в угол, нервно покусывая
губы, и улыбнулся собственным мыслям. Миллок же расценил улыбку
по-своему и улыбнулся в ответ.
– Как вас зовут, молодой человек?
У хозяина особняка оказался мягкий, приятный голос, благодаря
которому барон производил впечатление добродушного толстячка.
– Марк.
– Рад знакомству, – вновь улыбнулся он. – А я...
– Адам Миллок, – закончил за него Марк. – Мне уже известно ваше
имя.
– Отлично! – чему-то обрадовался барон. – Не стойте в дверях,
присаживайтесь.
Он махнул рукой в сторону кресла напротив. Едва Марк
расположился в нем, Миллок заговорил:
– Я рад, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение.