В глубине города, где здания тесно жались друг к другу, было еще
темнее. Становилось зябко. Марк пожалел, что не захватил с собой
куртку.
– Нам сюда?
Большое красивое здание с половинками пивного бочонка,
прикрепленными по сторонам от входа, привлекало внимание обилием
света и шумом голосов, доносящихся изнутри.
– Нет. В этот трактир нас с Рольфом уже не пустят, – с
сожалением произнес Грэм. – Не так давно Рольф устроил здесь драку.
Он, конечно, не виноват – ребята, с которыми он повздорил, сами его
задели. Но вход для нас теперь закрыт. Между прочим, Рольф, ты
лишил нас более-менее приличного вина.
– Мало трактиров в округе, что ли? – пробурчал здоровяк. –
Только в центре города их три штуки. Да по окраинам еще с пяток
наберется.
Грэм фыркнул, выражая свое отношение к большинству имеющихся в
городе заведений.
– Покажу вам хорошую таверну, – предложил Рольф. – Уж там-то
найдется, чем порадовать даже такого ценителя вина, как ты.
Они свернули в переулок, миновали несколько поперечных улиц, и
Рольф кивнул в сторону маленького одноэтажного здания,
втиснувшегося между двумя торговыми лавками, сейчас закрытыми.
В крошечный трактир народу набилось что селедки в бочку. Многим
посетителям не хватило стульев и лавок, и они стояли у стен, вокруг
столов и в проходах между ними, затрудняя работу подавальщицы,
только чудом не расплескивавшей содержимое кружек на подносе.
– Куда ты нас привел? – спросил Грэм. – Здесь даже стать негде,
не то что сесть.
– Потому что место хорошее и людям нравится. Погоди немного,
сейчас разойдутся.
– С чего ты взял?
– Да ты глянь на них. Видно же, что давно сидят. К тому же
мастеровые меру знают, им завтра еще работать в поте лица.
Грэм повертел головой. Марк, проследив за его взглядом,
присмотрелся к посетителям внимательнее. У одного разглядел мозоли
на руках и подпаленную в нескольких точках рубаху – может быть, от
искры, что сорвалась с раскаленного металла. Другой испачкал шею в
муке и не заметил этого. От третьего даже досюда долетал легкий
запах древесной смолы. И еще многие и многие люди, заглянувшие в
трактир, были мастерами. Даже не подмастерьями, гуляющими полночи,
а потом получающими нагоняй от тех, кто взял их в ученики. Мастера
делали себе имя упорным трудом, поэтому не позволяли себе лишнего.
Наутро голова должна быть ясной, а рука – твердой.