Но вернемся в голодный 1947 год. Сейчас голод 1947 года почти
забыт, но мне он врезался в память, хотя я был совсем
маленьким.
Мне шесть лет. Кушать хочется постоянно. Организм требует мяса,
а ему в ограниченном количестве предлагают картошку.
Сегодня, анализируя обеспечение продуктами нашей семьи, полным
голодом его назвать трудно. Да, не было хлеба. Да, забыли, как
пахнет мясо. Надоел борщ с грибами, которых тоже было не слишком
много. Отсутствовал сахар, но ведь было молоко, были масло, творог
и полный подвал картошки. Правда, он был как-то и не совсем наш, но
об этом ниже.
Из этого времени мне вспоминается история о разделе грибов,
сваренных в борще. Семья была большая, и на всех их не хватало.
Чтобы решить проблему «по справедливости» старший брат Алексей
(1928 г.р.) предложил меряться на емке [3].
[3] Емка (белорус.) - черенок от ухвата.
Смысл в том, что один бросает емку вверх, второй ее ловит.
Затем, остальные накладывают свои руки до верха емки. Выигрывает
тот, чья рука окажется сверху. Кто выиграл, тот с грибами. Вроде бы
все действительно, по справедливости. За исключением того, что
старшие братья могли регулировать сжатие руки, а, значит, и до
некоторой степени влиять на конечный результат, что противоречит
первоначально заявленному принципу. В течение некоторого времени
выигрывали старшие Алексей и Петр (1930 г.р.), которые делились со
мной как самым маленьким. Сеня же грибов не получал и, в конце
концов, за одним из обедов не выдержал и от такой «справедливости»
заплакал. Решением мамы грибная лотерея была прекращена и в
последующем делила она сама. По принципу - «понемногу, но всем».
Всем, кроме себя.
Необходимо отметить важную деталь - все ели из одной миски и
если там попадался лакомый кусочек, то каждый член семьи старался
его оттолкнуть от себя. Было голодно, но жадности не было. Было
даже как-то стыдно показать окружающим, что ты хочешь кушать.
До сих пор не могу забыть, как я пришел к соседям по фамилии
Коцур во время обеда их семьи. Семья большая, пятеро детей и двое
взрослых. Дядя Петр - инвалид войны, он ходил на протезе и работал
заведующим колхозным складом. Бывал в их доме хлебушек чаще, чем в
других. И меня его дочери Елена и Мария частенько кусочком хлеба
угощали. Жили мы с соседями очень дружно, как одна семья. И вот
тетя Катя приглашает меня садиться за стол обедать, а я
отказываюсь, мотивируя тем, что уже поел дома. Садиться за стол я
отказался, но отвести взгляд от лежащей на столе полбуханки хлеба
было выше моих сил.