ЕСЛИ ВЫ РАБОТАЕТЕ В ОФИСЕ, СЖИМАЯ ТЕЛЕФОН ИЛИ КЛАЦАЯ ПО КЛАВИАТУРЕ, МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧЕМ ВЫ ЗАНЯТЫ, НЕ ГОВОРИТЕ, КАК ВЫ УМАЯЛИСЬ.
Если вы работаете в офисе, сжимая телефон или клацая по клавиатуре, мне плевать, чем вы заняты, не говорите, как вы умаялись. Да, вести переговоры непросто, и от умственной работы тоже потеют. Но вы ведь не стоите в пять утра под мерзким мелким дождиком, пытаясь запустить бетономешалку? Вот что я имею в виду под тяжелым трудом, и мало кто может похвастать таким жизненным опытом.
Но поверьте мне, когда я действительно работал с бетономешалкой, я хотел только бежать со стройки как можно дальше. Не только потому, что это работа на износ, но и потому, что в будущем, которое мне определили, было нечто глубоко неправильное.
Хуже всего было то, что оттуда не было выхода. Никакого светлого будущего, только не для ист-эндцев. Люди из моей округи просто не думали об этом. Если ты хотел чего-то более красивого или амбициозного, тебе говорили: «Это не для таких, как мы. Сиди смирно».
Однажды я вместе с мамой проходил по Бонд-стрит, знаменитой улице дорогих магазинов. Маме нравилось втайне любоваться роскошными витринами, и однажды я заметил, как она украдкой посматривает на сумочку от Gucci в сверкающей витрине бутика напротив. Я сказал, что нам стоит подойти поближе.
Представьте себе, она отказалась даже перейти дорогу.
«Я никогда не смогу позволить себе такую сумочку», – отрезала она. – «Так что нечего и глазеть».
«Но почему?» – переспросил я, боясь услышать ответ. Мне тогда было около тринадцати.
МНЕ БЫЛО НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ, И Я ЖАЖДАЛ ПРИКЛЮЧЕНИЙ.
«Потому что, Стив… это не для таких, как мы», – она опустила голову и заторопилась прочь от витрины. Разговор был окончен.
Мне хотелось кричать. В душе я и орал: «Ну почему? Почему нет? Почему ты не хочешь даже взглянуть поближе?! Почему я не могу?! Что нас держит?!»
Девизом моей семьи было: «Это не для нас. Мы не из той части города». Так что мы втягивали голову в плечи, вкалывали, как проклятые, и никогда не заглядывали в будущее. Потому что такова жизнь.
Мы все нагородили столько стен вокруг себя – и я имею в виду не те стены, что я день за днем клал с моим отцом.
В тот день я впервые прозрел. Меня озарило, что жизнь не обязательно должна быть такой. Я впервые понял, что этот образ мыслей – не единственный. И я до сих пор помню, как меня шокировало, что большинство жизненных преград существует только в мозгу.