– А теперь, подними платье до пояса и спусти трусики до колен.
Какое наслаждение, когда подводишь свою жертву к обрыву, и она готова уже сама прыгнуть в эту неизвестную ей пропасть, даже не зная, что ее там ждет, а уже согласна, готова. Смотрю и сам тону в ней, ее губы, блять будут делать самые восхитительные вещи. И каких сил мне стоит держаться холодным, но ее всепоглощающая страсть любопытства, и страх неизвестности, словно пожар.
И вновь кровь бурлит по венам, а зверь рвётся, и рвет меня. И снова ее губы не могу отвести от них глаз, и то, как она его приоткрыла, так и хочется провести пальцем по контуру этих губок, а потом всадить уже до предела возбужденный, твердый член с пульсирующей головкой, вглубь, этого влажного колечка. Да все это однозначно будет, но позже, все позже, а для начала нужно приручить ее, привязать и лишить прав жить без меня. Она будет видеть мир моими глазами и ни как иначе.
– Выполняй Марго. Я посчитаю до пяти, если не выполнишь… Я накажу тебя.
Как же ласкает слух – это слово, сколько в нем эмоций, и как же много сразу мыслей наказаний.
– Один… Два…
Как же дрожат ее руки, как сладко скользит ткань по ее бедрам, как крепко сжимаются ее колени.
-Три…Четыре Марго… Сделай это, или все будет намного хуже, чем ты, можешь себе представить. Ты уже не в том статусе уже не получиться просто встать на колени.
Я же вижу, как она дрожит и хочет этого, зачем же выводить. Уже готов сам разорвать, это чертово платье, тело уже напряженно до предела. Не знаю даже, откуда берутся силы сдерживать себя, но эту игру я доведу до конца, не отпущу просто не смогу.
– Очень хорошо, а теперь раздвинь ноги шире, и введи в себя два пальца и покажи мне. Ты будешь Марго делать это всегда, потому что я так хочу.
– Паша, пожалуйста, зачем, не надо…
– Соедини два пальца и введи их себе в писичку. Быстро!
Да, все, так как я и предполагал, она уже настолько мокрая и готовая для меня. Даже касаться ее не нужно. Сам не замечаю, как оказываюсь рядом, хватаю ее пальцы и растираю ее сок по щекам, медленно начинаю слизывать. Блядь сладкая просто приторно сладкая сабба, даже не смотрит на меня, а слезы текут по лицу, но даже в таком состоянии безумно возбуждена, меня накрывает волна ее порока, никого так не чувствовал, никогда и не стремился к этому. Но она другая, и как бы ни было это грустно, обречена, быть моей, и не избежать ей того, что я для нее подготовил.