И потом они просто шли по улице. По пустой улице. Было тепло и Вайс распахнул пальто. Шел снег. Светили фонари. И рядом шла она. И легко улыбалась. Всему. Снегу. Фонарям. Тропинке, по которой они шли. Когда вдали показались дома, Вайс решил переключить внимание Николь. Он слегка сжал ее руку. Она взглянула на него.
– Знаете, когда я зашел в палату, вы говорили… Это не страшно, это пройдет, со временем… но вы говорили… Скажите…вы, все-таки, считаете Георга мерзавцем?
– Да все мы мерзавцы. Просто кто-то это скрывает. А кто-то нет.
– И Георг не скрывал.
– Нет. Потому что он никогда не играл… А когда начал играть, то потерял самого себя… И стал… стал…
– Мерзавцем.
– Он всегда был настоящий. И вдруг ему нужно было притворяться…
– Но он сам это выбрал.
– Да. Он же не знал, чем это обернется. И я тогда тоже этого не знала.
– И Георг…
– Оставьте его в покое… И меня – тоже. Я устала.
После долгой паузы Вайс, все же, спросил:
– Вы не были на их свадьбе?
– Конечно, была… Обычная, нарядная свадьба на летней, нарядной лужайке. Они оба красивы и искренне счастливы. Каждый их них получил то, что хотел. Только не друг друга…
Потом они еще долго гуляли и когда вернулись, доктор Вайс быстро уснул. Николь – нет. Она еще долго вспоминала. Она уснула только под утро. Потому что подумала про доктора Вайса. Что у него за фамилия? Вайс. Белый. Она всегда ненавидела белый цвет…
* * *
Сезанн Вайс снова сидел у ее кровати, держа ее за руку. Ему не хотелось отпускать ее. Одну. В эти ее сны, которые причиняли ей боль. Боль, которую она так постаралась забыть. Но сегодня она спала спокойно. Вайс уже хотел было уйти, открыл дверь, и вдруг услышал ее шепот:
– Кто ты? Я теряю тебя…Ты – не Николь…
* * *
*** *** ***
Анжелика в белом пышном платье. Огромная зеленая лужайка. Куча гостей.
Обычная свадьбы, но мы с Георгом видели ее каждый на свой лад.
Для Георга это было кино. Черно-белое кино. Старое кино. У Георга в руках – тросточка, и он ходит по лужайке походкой Чарли Чаплина. Гости кидаются друг в друга едой и смеются.
Для меня эта свадьба была хаосом. Я в длинном, закрытом синем платье. Огромная зеленая лужайка. Развешанные на деревьях гирлянды, бумажные фонарики, погремушки, птицы и фрукты из пластмассы, новогодние игрушки…
Толстая дама в бархатном красном платье, которое слегка трещит по бокам, смеется и ест огромными кусками торт; крем у нее на пальцах, на подбородке, крем отваливается и падает ей на грудь жирными шлепками.