Книга трипов. Странствия и перемены - страница 5
Чудо или удача, но мы быстро нашли недорогой и тихий отель без единой англоязычной вывески. Комната в прямоугольном дворе, напоминающая сараи, которые можно снять в Коктебеле. На удивление приятная. Черноусый хозяин похож на Леонида Филатова и совсем не говорит по-английски, а следовательно не разбирается в визах. Когда мы отсчитали нужную сумму, Филатов наклонил голову (вправо и слегка вперед) и прикрыл глаза. Договорились.
Вечером Мортеза повез нас осматривать достопримечательности. Безбрежный плач по имаму Али неизменным саундтреком проникал везде. Следующая сцена, случившаяся в полутемной дымной чайхане, разыгралась тоже под аккомпанемент плача. В темноте, среди змеевидных трубок кальянов и разноцветных персидских ковров на больших скамьях полулежали люди. Семейный ужин в дымной забегаловке – в порядке вещей. Мы сняли обувь и влезли на одну из лежанок.
К кальяну принесли сладкий чай, финики и специальную сладость под названием «зулубия» – иранцы готовят и едят ее во время Рамадана. На нас смотрит важный и подтянутый усатый военный. Кажется, вот-вот – и он, улыбнувшись, прикажет отрубить мне голову. «Это плохой человек, – вполголоса рассказывает Мортеза. – У него было сто жен. Его имя шах Насреддин». Военный, не меняя выражения лица, в упор смотрит на нас эмалевыми глазами с колбы кальяна.
На самом деле, как я узнал уже гораздо позже, в Москве, этот шах был очень образованным человеком, много путешествовал по Европе (о чем написал несколько книг) и пытался в Персии конца XIX века провести реформы наподобие тех, которые за двести лет до него провел в России Петр I. За что, в конце концов, и поплатился. Персы гораздо более непокорны, чем русские…
Я поднимаю глаза вверх от Насреддина, и внезапно меня накрывает. Все вокруг становится таким же эмалевым и невыносимо терпким – впервые за все время нашего пребывания в Иране я вижу перед собой женщину… Ну то есть я, конечно, и раньше видел здесь женщин, но все они представляли собой бесформенные черные пятна, закутанные в чадру и не удостаивающие никого своим взглядом. А тут… В чайхану вошли трое молодых модно одетых иранских парней, а с ними – девушка. На ней нет чадры, голова почти полностью открыта. Светлые свободные штаны, кроссовки и черное платье. На переносице – маленький белый пластырь (среди персов распространены пластические операции по изменению формы носа).