– Мне больно! – верещала я в отчаянии.
– А ты не сопротивляйся! – иезуитски советовал он, как настоящий потомок древних князей.
Внезапное счастье улыбнулось мне: мы были вынуждены пропустить домой какую–то тётку – княжеские тиски на мгновение ослабли, и я немедленно воспользовалась замешательством: собрала остатки сил – и выпихнула врага в распахнутую дверь.
Он вцепился в меня с реакцией фехтовальщика – и нас, словно нечистой силой, вынесло на волю. Театр военных действий переместился в подлунный мир. Здесь было просторнее, прохладнее, светлее, больше зрителей и меньше стенок.
– Отпусти меня! Слышишь?! Отпусти сейчас же! – бушевала я, стуча кулаками по твёрдой княжеской груди.
– Ты придёшь завтра? – настойчиво спрашивал он, не теряя надежды замкнуть меня в объятия.
– Отпусти меня немедленно! Ну!
– Я тебя не держу! Не кричи!
– Буду кричать! А–а–а–а!!!
– Тихо! Послушай, скажи… ты придёшь завтра? Ну, подожди… ну, скажи… Я буду тебя ждать… Ты придёшь? Я буду ждать! Придёшь?..
– Иди отсюда!!! Дурак!!!
К подъезду приблизилась пожилая пара, и мы расцепились, тяжело дыша, не сводя друг с друга безумных взглядов.
– В общем, я завтра приду, – тяжело дыша, пообещал он
– В общем, попробуй только приди! – тяжело дыша, пообещала я, сердито возвращая на место бретельки.
– Завтра, в одиннадцать, – сказал он, переведя, наконец, дух. – Я тебя найду, – пообещал он. – Смотри вверх, я махну тебе рукой.
И ушёл.
А я осталась, глядя ему вслед со всеми своими взбунтовавшимися чувствами. Он легко и бесшумно канул в заросли на склоне, словно провалился в преисподнюю, а я ещё немного постояла в ночной прохладе, собирая чувства и мысли и разнося их по полочкам.
Лёгкий порыв ветра вдруг принёс мне к самому лицу аромат крымских роз – и я внезапно почувствовала следы тёплых губ на своей щеке, на шее, на плечах, на ресницах… почувствовала чужие ресницы на своей щеке, на шее, на губах…
И вдруг ощутила одиночество.
«Дурак какой–то!» – пытаясь сохранить самообладание, сказала я себе.
Сказала – и не услышала…
Потому что следы губ не исчезли. Их даже стало как будто больше. А потом ещё больше – и они были нежны, они были головокружительны, они пахли морем… Или розой? Или это просто лепестки роз? Кто–то меня ими взял и осыпал сверху?
Мне захотелось поднять голову – это сверху сыплется?