– А кумыс – это что? – взволнованно спросила впереди стоящая девушка.
– Кобылье молоко, – кондукторским голосом оповестила из–за прилавка продавщица.
– Ой! – испуганно пискнула девушка. – Чьё молоко?
– Молоко лошади! – повысила голос продавщица. – Натуральный лечебный напиток. Эликсир жизни.
Натуральный продукт, судя по всему, успехом у народа не пользовался. Стаканы с кумысом, едва начатые, стояли на прилавке отвергнутые, продавщица равнодушно опорожняла их в ведро.
– А это вкусно? – совсем уже робко спросила девушка.
– На любителя, – хладнокровно отрезала продавщица. – Х*аварите!
– Мне коктейль, – попросила девушка жалобно. – С вишнёвым сиропом. Мне хватит?
– А напрасно вы испугались, – продребезжал за моей спиной дедок в панаме. – Это весьма полезно и необходимо для жизни. На кумыс приезжали великие люди. Литераторы, художники. Лев Толстой, Максим Горький. Поддерживали им силы, спасали здоровье. Вот вы сейчас пьёте просто ерунду, простите. А кумыс – это вам и красота, и молодость на всю жизнь, и здоровье.
Продавщица бросила мокрую мелочь в мокрую тарелочку и воззрилась на меня.
– Х*аварите! – потребовала она, сверля меня малоросскими яркими глазами.
Я переступила с ноги на ногу, оглянулась. Счастливые люди вокруг меня пили весёлые разноцветные соки. У них всё было хорошо в жизни.
– Кумыс, пожалуйста, – полная отчаянной отваги, небрежно объявила я, летя в бездну.
Продавщица швырнула мне сдачу, повернула волшебный ключик – и легендарный напиток обрушился в стакан, вздымая пену.
Я взяла стакан. Очередь безжалостно смотрела на меня, было ясно, что пришёл мой звёздный час.
Я глубоко вздохнула и пригубила.
Да, это был не молочный коктейль с вишнёвым сиропом. И не абрикосовый сок с мякотью. Было кисло, горько и едко. Был запах. Было невыносимо. Очередь смотрела. Я решила умереть, но не сдаться. После третьего глотка у меня начались спазмы. Они душили меня и едва не задушили совсем. Мой организм отчаянно сопротивлялся божественному напитку, спасшему здоровье и жизнь целой плеяде известных русских деятелей литературы и искусства. В меня эликсир жизни категорически не впускался – очевидно, во мне и так с избытком хватало молодости, здоровья и красоты.
Еле живая, я додавила кумыс почти до конца, дрожащей рукой поставила на прилавок стакан и нетвёрдыми шагами направилась вон. В голове у меня мутилось, со дна желудка – а, может, души – поднимались кислые волны, мне было плохо, мне было так гадостно, что хотелось лечь прямо на асфальт и завыть.