– Удивляешься, что позвал тебя? – отхлебнув из кружки, спросил Варрава, подвигая ко мне поближе пепельницу.
– Удивляются девки, когда беременеют, – ответил я, сбив с сигареты пепел.
Варрава улыбнулся.
– И то верно.
Улыбка у него была открытая и удивительно смягчала резкие черты его лица. Но жесткий пронизывающий взгляд серых глаз портил ее, вызывая странное впечатление, словно он украл ее у другого человека, доброго и отзывчивого.
– Знаешь, Михай, не буду я перед тобой расшаркиваться и порожняки гонять, – погасил улыбку Варрава. – Я думаю, ни к чему это нам. Не в тех чинах мы. Пригласил я тебя, чтобы поговорить о серьезном деле. Так сказать, по-родственному. Мы ведь с тобой в какой-то мере родственники, – внимательно посмотрел он мне в глаза.
– Родственники! Это, наверное, когда у моего деда сарай горел, твой на нем руки грел или сало коптил, – вспомнив слова Яковлевича, не удержался я.
Варрава, откинувшись на диван, вновь мягко улыбнулся.
– Вижу, что твой язык, Михай, за словом в боковой карман не любит лазить.
– Какой есть.
– Но это и хорошо, – не обиделся он. – Не люблю я людей, которые мягко стелют! На их перинах жестко спать приходится. А я за свою жизнь уже устал жестко спать.
Затянувшись сигаретой, я не ответил.
– Михай, а ты Мазара помнишь? – внезапно спросил Варрава, внимательно наблюдая за мной.
– Помню! – с любопытством взглянул я на него. – А к чему ты меня спрашиваешь о нем?
Мазара я помнил хорошо. В свое время это был авторитетнейший вор в законе, так сказать, патриарх преступного мира.
– А к тому, Михай, спрашиваю, что люди быстро забывают тех, кто что-то значил в их жизни, – с легкой грустью ответил Варрава. – А он, насколько я знаю, и для тебя кое-что сделал. И то, что ты не забыл его, это хорошо. Негоже таких людей забывать! Не много таких, как Мазар, было.
Я промолчал, ожидая, что он скажет дальше.
– Насколько я знаю, – продолжал Варрава, – он был твоим «крестным».
– Был, – ответил я. – Только к чему ты это все ведешь, Варрава?
– А к тому, Михай, что слухами земля полнится!
Вновь посмотрел он на меня своим пронизывающим взглядом.
– К тому, что Мазар был и моим «крестным», когда и меня «короновали». Вот и выходит, что у нас с тобой, Михай, один «крестный» на двоих. Один! Вот потому ты здесь, и потому я говорю с тобой.