И все же, ее накрывает раньше, чем кончает он сам. Он еще двигается в ней, а она уже не может, до боли и судорог, до огненного взрыва внутри себя, до прокушенных губ.
Она еще чувствует его последний толчок… и тепло… а потом… он так и не позволяет ей упасть на кровать без сил. Он подхватывает, переворачивает ее на спину, сдвигая вглубь кровати. Раздвигает ее ноги, заводя себе за спину. И обнимает, наконец. Она прижимается к нему всем телом, и носом в плечо, и все начинается снова. Только сейчас он с ней. Это так пронзительно хорошо… до одури.
Когда Ингрид, наконец, приходит в себя, понимает, что его нет… он ушел.
Она еще плохо осознает куда… его просто нет рядом.
Но он где-то здесь.
Надо чуть-чуть отдохнуть… думать все еще не выходит…
И только потом…
Он рядом, на кровати, только у изголовья. Сидит, опираясь о колени локтями, немного сгорбившись…
Опустошенность…
Ингрид подползает к нему, дотрагивается ладонью до его спины, у поясницы.
Он вздрагивает.
Хочется спросить: «тяжелый был день»? Но она не спрашивает, просто медленно гладит его кончиками пальцев, между вчерашних шрамов. У него горячая спина, немного мокрая… еще бы, после такого!
Он чуть поворачивается к ней, вполоборота. И в его глазах, отражаясь, танцует пламя свечи, и от этого кажется, что взгляд теплеет… но только кажется. Это свечи на столике рядом…
– Не помогло? – спрашивает она.
Он качает головой.
И все же…
– Тяжелый день, да?
– Очень… – соглашается, и, наконец, ухмыляется, немного криво и очень устало, трет ладонью лицо. – Да пиздец просто.
– Ты улыбаешься, – тихо говорит Ингрид. – Страшновато, правда, улыбаешься, но все же. Значит, еще ничего. Когда ты пришел, то был похож поднятого покойника. Совершенно пустые глаза.
– Пожалуй, – соглашается он. – Да, пить и трахаться.
И ничего больше не объясняет, не пытается поговорить.
– Но пить, как я поняла, не вариант.
– Вообще не вариант, – говорит он. Отворачивается.
И пусть все еще сидит рядом, но Ингрид чувствует, как пустота возвращается, медленно заползает обратно, на прежнее место. Хаук что-то сказал ему? Или отец? Что-то случилось…
Вчера она хотела играть с ним. Сегодня… Что-то изменилось.
Он не годится для таких игр.
Или, скорее, игры для него. Нужно что-то другое.
Он протягивает руку к свече, к огню… задумчиво. Водит из стороны в сторону.