Мы лежали рядом и курили. Потом она сказала:
– Работаю я. Не хуже других работаю. Деньги реальные имею. А чему мне было учиться? Ну, чему? Сам, наверное, не знаешь. Ты, милый, давно в деревне был?
– Давно.
– Ага. Я и то вижу, что давно. Учись, девочка, шоколадку дам! Добрый дяденька нашелся. Спасибо, что могу вот так приехать в город, квартиру снять, тебе задницу подставить. Вот и думаю, надолго такое счастье русскому народу, или все опять большевики отымут?
– Надолго, – сказал я.
– Вот хорошо бы, чтоб надолго.
Она говорила нормальным голосом, не сюсюкая, не кривляясь. Курила, глубоко затягивалась, тянулась через меня к пепельнице, ее медузные груди волоклись вдоль моего тела – и я наконец ее захотел. Она обрадовалась, потушила окурок, засуетилась, натягивая на меня презерватив.
– Ну, вот как хорошо. Вот и все у нас в порядке. И поправились мы быстренько. Ну, что ты хочешь, сладенький? Давай я рачком встану?
Она встала на четвереньки, вильнула большим задом. От этого вульгарного слова – «рачком» и от виляния задом – возбуждение пропало окончательно. Девушка расстроилась, с сожалением осмотрела мои достоинства.
– Может, тебе к врачу сходить? У нас с девчонками хороший есть доктор. Правда, он по женским болезням. Но и тебе должен помочь.
– Вставай, не получится ничего у меня.
– А ты потерпи, не волнуйся. Покури вот. – Она была очень заботливой девушкой.
– Пошли, я тебя провожу. – Мне захотелось выйти на улицу. – Час уже прошел.
– Да что ты, сладенький! Неужто я время считать буду. Подумаешь, час прошел. Не обедняю, еще часок с тобой побуду. Понравился ты мне.
И мы еще полчаса лежали рядом.
– Рот себе весь сожгла, – пожаловалась Анжелика. – Целуюсь с мужчинами, а вкуса не чувствую. Миромистин в рот лью. После того как в рот беру, всегда миромистином губы и десны мажу. Вся слизистая сгорела. А как без миромистина! Всегда с собой ношу. – Она показала на сумку. – Презервативы всегда ношу, миромистин и запасные белые чулки.
– А чулки зачем?
– Мне мужчины иногда чулочки рвут.
– Ты болела? – спросил я.
– Вначале болела. Давно. Потом уж, как забеременела, стала за собой следить. Нельзя мне болеть.
– Тебя заставляют? – спросил я.
– Что заставляют? В рот брать? Почему заставляют? Мне самой приятно. Ну и мужчинам нравится.
– Приятно? У всех подряд?