Постепенно разговор завязался.
– Ты… вообще-то… домой? – спросил Виктор. – Финита ля комедия?.. Хотя, извини, какая уж тут комедия…
Девушки устало и скептически улыбнулась.
– Да уж… Виктор Николаевич, я вас прошу, умоляю – не… не говорите никому, что я здесь. Пожалуйста. Я… я освободилась по амнистии. Но… Это же деревня, так что для меня та история – ну это же позор… Понимаете?
– Понимаю. Да ты не волнуйся. Никому и ничего, ни слова. Обещаю.
– Спасибо. – Она перевела дух. Чувствовалось, что очень голодна, но сдерживала себя.
– Я выйду во двор, через вторую дверь, посмотрю, не проснулись ли хозяева. И собаку покормлю, стала рычать, учуяла, наверное, тебя… Ты ешь, Юля, не стесняйся.
Через полчаса они пили чай. Виктор слушал девушку внимательно и спокойно, не перебивая:
– Хочу, Виктор Николаевич, чтобы вы знали… Я больше здесь… не могу здесь жить… Здесь, в нашем селе. Да, я освободилась, отсидела, но… но не знаю, что делать дальше… Вот к вам… пожаловала… среди ночи. Неудобно, неловко. Но мне больше не к кому.
Виктор прикрыл на секунду глаза, поощрительно кивнул: мол, всё в порядке, правильно сделала.
– Да тебе бы поспать, – предложил Виктор, увидев, что у девушки слипаются глаза.
Юля нервно сглотнула.
– Я здесь… я немного посплю, потом ночью проведую могилку мамы. Осторожно пойду, чтобы не «засветиться»… Что дальше – не знаю. Подамся куда-нибудь. Работу найду. Я ведь, Виктор Николаевич, швея, научили, знаете ли, в колонии. Хорошие были наставники, век не забуду, – заговорила она жёстким тоном, но тут же осеклась. – Простите меня… Не пропаду. Денег на первое время хватит. Там ведь зарплату швеям платили, откладывала.
– А как ты добралась? Километров триста ведь от…
Он запнулся.
– …от твоего швейного цеха.
Девушка скептически оглядела свою одежду, ботинки.
– Вид у меня – хоть сейчас на подиум… Да уж. Ну что, сначала на попутках добиралась. Где-то, чтобы деньги сэкономить, ехала зайцем в поезде… в тамбуре, пряталась… Потом пешком через лес. Вот. Так вот прямиком к вам и притяпала, – улыбнулась. – Спасибо, что не прогнали… Ерунду я какую-то несу, Виктор Николаевич, извините.
Виктор вышел в прихожую, откуда вскоре начал доноситься шум электрического чайника. Вернулся с кипятком… но увидел, что девушка уснула, прислонившись спиной к стене. Волосы у неё были собраны в пучок и стянуты резинкой сзади, как тогда, в десятом классе… Виктор с огорчением увидел несколько седых волос среди тёмно-корчиневых. И это в двадцать лет… или сколько ей сейчас…