– Ей наверно снится, что ты перетаскиваешь зонтики над англичанками, спящими топлес на пляже.
– Только не англичанки, – запротестовал Андрей.
– Мне попалась как-то книга, записки английского шпиона, не помню точного названия, так тот делился со своим собеседником, что долго работал и в Японии, и в Таиланде, и в Китае, и мог бы жениться и на японке, и на тайке, и на китаянке, а женился на англичанке. И когда собеседник спросил его: «Вы что, настолько патриотичный?», тот ответил: «Нет. Настолько глупый».
– Знаешь, не такой уж он глупый. Просто не захотел учить иностранный язык, – заключил Андрей.
Когда Михаил приехал домой, в доме уже царила атмосфера некоторой напряженности. У Лены, как и у всех остальных ее сородичей женщин, была поразительная интуиция. Михаил не знал, как ему начать разговор. Тут зазвонил телефон. Лена подняла трубку.
– Это тебя, – недовольно буркнула она, кладя трубку.
Михаил подошел к телефону.
– Слушаю.
– Это я, – раздался мужской голос. Затем тот же голос хихикнул. Михаил сразу узнал этот голос, хотя слышать его по телефону приходилось не так уж часто. Значит, что-то случилось срочное, – подумал Михаил.
– Мы можем встретиться? – спросил голос.
– Сейчас? – уточнил Михаил.
– Если можешь, давай через час на том же месте.
– Хорошо.
Михаил положил трубку.
– Мне надо отлучиться ненадолго, – обратился он к жене.
Лена фыркнула и язвительно заметила:
– Ты просто нарасхват.
Михаилу нечего было на это возразить. Он вышел из дома, сел в свой Мерс и отъехал. Оставшись один на один с самим собой, Михаил ощутил себя чуть ли ни сиротой.
Прошло уже много лет с тех пор, как он объяснялся ей в любви, а она в шутку исполняла перед ним танец живота. Ох уж эти танцы живота… Их давно пора бы запретить специальным постановлением ООН или какой-нибудь международной конвенцией так же, как разрывные пули дум-дум. Сколько мужиков пропало из-за этого танца! А сейчас и признания в любви и танец живота куда-то бесследно исчезли. Михаилу Макарову тогда многие друзья завидовали, а родственники говорили, что он завоевал сердце прекрасной девушки, хотя ему всегда было непонятно, кто кого завоевывает, когда встречается парень с девушкой. Это всегда выглядит, как какая-то непонятная игра, правила которой постоянно меняются. Михаилу, почему то, казалось, что самыми трудными в семейной жизни будут первые месяцы, ну, может быть, первые два-три года. Он думал, что этот период что-то типа ношения новой пары обуви: первые несколько дней трет, немного давит, ну может быть на худой конец натрет небольшой мозоль, зато потом ходи и наслаждайся обновкой. Идиот! Почему в его голове возникло такое обманчивое представление? А эти военные термины, типа: «завоевал», «одержал победу», «выбросила белый флаг» или «рухнул бастион». Ну это надо же – «рухнул бастион». Если конечно под бастионом подразумевать его голову, то с этим можно согласиться. Даже тот факт, что выбрасывает белый флаг каждый раз женщина, а в результате, она же оказывается победительницей, и ты становишься пленником, должен вызывать, по мнению Михаила, кучу вопросов у мужиков. У Михаила невольно создавалось впечатление, что игру с завоеванием женщин, одержанием «побед», рухнувшими бастионами и выбросом белого флага придумали сами мужики для того, чтобы хвастаться друг перед другом.