– Что ж, в смелости тебе не откажешь, этого я не учел, и моя формула никак не повлияла на твое сознание, маленькая упрямая кошка. Я подумаю, как это исправить в будущих модификациях. Но это я сделаю завтра, а сейчас – сейчас я желаю, чтобы ты сказала: “Мой господин Даррен, я подчиняюсь”. Ну же, детка, это же такая малость – зато мы избежим сегодня ненужных мучений.
Вторя словам хозяина, лепесток Боли, который едва заметно касался сейчас кожи на моем голом животе, вызывая болезненное, но вполне терпимое покалывание, заострился, всей своей формой показывая, что готов растерзать мое тело в любой момент.
– Скажи это – и я, так уж и быть, выдам тебе авансом небольшую награду. Ты будешь не Жертва №0, а, скажем… Нира – в честь моего удачного эксперимента. В конце концов, ты в чем-то права – у гениев действительно должно быть все уникально, даже имена Жертв.
Давление его ауры усилилось, заставив меня закусить губу и зажмуриться, смаргивая слезы. О боги, как же невыносимо больно!
– М… мой…
– Ну же, кошечка, я жду! – подстегнул меня голос хозяина.
– Мой… господин… – я набрала сколько могла воздуха, собирая по капле остатки внутренней решимости. – Мой господин… я… НЕНАВИЖУ тебя!
Отчаянный рывок, и как в замедленной съемке, моя рука несется к его щеке. Звонкий звук пощечины. Да, типично женская реакция – моя, и побелевшее и страшное лицо ученого. Черная, мертвенно-черная аура. Мне конец. Стоп! Что это? Снова тот странный неуловимый разноцветный лепесток, на секунду мелькнувший из темноты. Такой хрупкий, такой манящий, и почему-то такой… родной?
– Знаешь, Нира, тебя сейчас спасло только то, что мне оч-чень интересно знать, что ты такого увидела в моей ауре, – стальной голос заставил меня очнуться от странного полутранса, в который я сама себя погрузила на доли секунд.
Я сжалась у стены в комок, малодушно мечтая о невидимости.
– Стоять! Куда это ты? – разъяренно рявкнул Даррен, дергая меня за руки на себя.
– Н… никуда… – растерянно пролепетала я, в непонимании глядя ему в глаза.
– А это тогда как называется, тоже “никуда”? – ткнул мне под нос мою же руку ученый.
Мои глаза чуть не вылезли из орбит – по коже бежали блики, быстро-быстро, так, что зарябило в глазах, и… они делали мою кожу полупрозрачной и удивительно похожей на ту самую стенку, у которой я стояла!