Поэт замолчал (ему свистели и хлопали!).
– Поэт, все смотрят на нас.
– Это хорошо. Как я сказал?
– Чудно говоришь и так необычно! С тобой не соскучишься. Прекрасно и нагло!
– Не нагло, а хорошо сказал, потому что я гений, я думаю совсем по-другому.
Он не дал ей ответить, уверенно притянул девушку к себе и поцеловал. И Мэри это очень понравилось, она захотела ещё:
– Ты псих, так у вас говорят! Но (она обернулась – был вечер пятницы и уже никто на них не смотрел) я согласна.
– Бьюти, согласна на что?
– На любовь и на любовный роман. Пиши роман для меня.
Она умильно-умоляюще захлопала глазками и весело улыбнулась ему. И, глядя на девушку, Поэт почувствовал в себе нечто необычное, творческое (так всегда было с ним в преддверии музы), и чувства его понесли:
– Ещё поцелуй, красотка, и тогда, может быть, напишу роман про тебя,
Поэт взял её за подбородок и поцеловал в губы. Она прошептала:
– Это наглость.
– Да.
– Что ты делаешь?
– Целую тебя, а что ты подумала?
– Я красивая, мне думать не надо (Мэри закрыла глаза). Что ты со мной делаешь?
– Целую тебя… Мне нужно сияние.
– Кхм-кхм! Что? Сияние? (Она улыбнулась, выпила из бокала глоток шампанского.) А хочешь, я покажу тебе сияние, мистер Поэт?
– А давай!
Девушка слегка оттолкнула его рукою, откинула волосы, посмотрела мельком на него, затем улыбнулась и, чуть отклонив голову, томно-игриво заглянула прямо ему в глаза:
– Смотри в глаза мои, плизз (улыбнулась ему).
И он увидел искорки и небо, хотелось плыть и даже утонуть в этой глубине. В её прекрасных глазах был целый мир! Океаны любви! Поэт мотнул головой, чтобы очнуться. Ему нравилась девушка, хотелось смотреть в её глаза и ласкать её губы и груди в постели.
– Да-а-а-ужж, и правда – в глазах голубой океан! Но я смотрю на красивую грудь.
– Что? А-ха-ха! Я думала, ты оценишь улыбку.
– А-ха-ха! Не отпущу тебя, с такой грудью! С улыбкой! И с такими ногами!
– А-ха-ха! (Мэри решила сменить тему.) Ты обещал научить меня быть самой счастливой.
Вечером он провожал её, подарил цветы, целовал, обнимал, приставал, смеялся. А Мэри рассказывала ему, что только гении, герои и вечное искусство никогда не скучно и интересно ей, что она любит импрессионистов – Моне, Гогена, Коровина et cetera, и конечно, Караваджо и Микеланджело, великих гениев. А все остальные люди: миллионеры, клерки, биржевики, официанты, рабочие и прочие – они очень скучные или несчастные, на взгляд молодой энергичной девушки, прошедшей Нью-Йорк и крайнюю нужду в наличных деньгах. Она, зная богатство Лондона, мечтала провести выставку великих картин Винздоров. А сейчас она, ещё начинающий, но модный арт-дилер, продаёт и покупает дорогие картины. Аукционы, эксперты, заказчики, художники и продавцы… В России она узнала всё об Олимпии Рудакове и его волшебной, мимолётной любовной истории, и в будущем мечтает стать продюсером фильма по этой чудесной лав-стори. А так как она очень красивая, ей всё даётся легко! Ву-а-ля! Бла-бла-бла (ей хотелось говорить долго-долго с красивым, высоким и сильным Поэтом).