– А зачем? Мне и в деревне уютно. Найду толкового мужика, детей нарожаю и заживу припеваючи.
Она легко сошлась с Володькой, привела его в свой дом. Родители у Светки умерли, сестра жила в доме мужа, места было много, а у Володьки, как говорят, ни кола, ни двора.
Мать с отцом у него пили горькую, по пьяни сожгли дом, сами подались куда-то в дальние края, там и сгинули. Вовка в это время служил в погранвойсках, о трагедии родителей ему сообщили в письме. Тогда солдат с горя напился, за что отсидел на гауптвахте. После демобилизации следов родителей найти не мог. В милиции пожимали плечами – мол, ищем.
Со Светкой они нарожали троих детей: девочку и близняшек-мальчиков. Володька трудился в загнивающем колхозе, Светка подвизалась в животноводстве. Колхоз потихоньку рушился: денег не платили, техника простаивала без ремонта. Володька собирал металлолом, сдавал приезжим коммерсантам, тем и жили. Скорее, существовали. Часто в доме не было денег даже на хлеб. Светка занимала у соседей, ругала мужа на чем свет стоит, иногда поколачивала: Володька пристрастился к рюмке.
Выход нашли: Володька с односельчанином поехал на заработки в Москву. Пару сезонов привозил хорошие деньги. Но между поездками по-прежнему прикладывался к рюмке. Жена терпела, а по весне силой выпроваживала в Москву. Ездил он уже один. Односельчанин умер от цирроза печени: пил все подряд, даже одеколон.
…Володька тихо постучал в окно. В проеме увидел лицо жены, виновато шмыгнул в сени. Светка все поняла:
– Опять? Хоть копейку привез?
– Нет. Подчистую ограбили.
– Пил?
– Чуть-чуть.
Жена тихо охнула:
– Погляди, ирод, в холодильник. Там даже маргарина нет.
И чеканя каждый слог, произнесла:
– Все, Вова, конец! Уходи из дома. Я как-нибудь выкручусь. Буду знать, что надежда только на себя.
– Я переночую, потом уйду.
– Нет! Сейчас. И навсегда.
Володька знал характер жены, вышел во двор. Присел на завалинку, хотел закурить, но в карманах – одна пустота.
Вскоре жена вынесла нехитрые пожитки:
– Забудь нас. Белый свет большой, найдешь себе место. Или… сгинешь.
Ночевал Володька у соседа Николая. Тот сбегал к местной самогонщице, взял в долг бутылку, сварил картошку в мундире:
– Прости, брат, жрать больше ничего нет.
Они чокнулись. Выпили.
– Что станешь делать, Володя?
– Не знаю, наверное, двину в город. Авось не пропаду.