Иван тоже мучился. Не выдержал, осторожно сказал жене:
– Может, мне уйти на время?
Ксения погладила Ивана по голове:
– Нет, это не выход. Будем бороться за дочь вместе. Если надо – обратимся к психотерапевту. Знай: я тебя люблю. И больше не озвучивай подобных мыслей.
Деревня находилась в сотне километрах от города. На машине добрались за пару часов. Татьяна Сидоровна истопила русскую печь. Гостей ждал наваристый борщ, оладьи с медом, главное – баня с душистым веником. Григорий Владимирович сбегал в магазин, принес для взрослых бутылку водки, а внучке купил шоколад «Аленка», который та очень любила с детства.
Здесь, в деревне, Иван и Ксения размякли, рядом был сын, дурные мысли улетучились. Даже Наталка пару раз улыбнулась и не произнесла ни одного бранного слова.
Утром Иван наколол тестю дров, помог починить забор, и он с семьей укатил домой. Натке, которая осталась в деревне, выделили отдельную комнату, разложили по стопкам одежду и учебники. Увидев книги, Ната мрачно прошептала:
– Учиться не буду, в город не поеду.
Взрослые приуныли. Случай исключительный. Внучка ощетинилась мощными колючками.
– Что скажешь, Гриша?
Дед мучительно подыскивал ответ и вдруг в его голове промелькнул и вспомнился страшный эпизод из детства. Подобное явление он встречал, вернее, слышал о нем от родных. Бабка Григория, Прасковья, как и Натка, в детстве слыла доброй, смешливой и даже ласковой девочкой. В избе у них проживала собачка Жучка. Прасковья без ума любила это животное. Она лично кормила ее, мыла, расчесывала голову и спину. Дошло до того, что они стали вместе спать.
Трагедия случилась в тот момент, когда по улице проезжала колонна грузовиков, которые прибыли на уборочную страду в колхоз. Жучка гуляла во дворе, носилась за курочками. Одна из них кинулась со двора, и Жучка – за ней. Курочка упорхнула в сторону, а собачка по инерции влетела под грузовичок. Мощные колеса раздавили собачке задние ноги, повредили брюшину.
Прасковья, узнав о происшествии с любимицей, потеряла от горя разум. Она целовала собачку в мордочку, говорила ласковые слова, укутывала в одеяло, орошала ее слезами. Местный фельдшер, осмотрев животину, вынес вердикт:
– Не выживет. В страшных мучениях помрет. Уничтожьте собаку.
Отец Прасковьи вынес Жучку за околицу и пристрелил. Девочка, узнав об этом, сама превратилась в дикое животное: она кинулась на отца, покусала его, дико вопила: