– Давай-ка на меня, – скомандовал Петрович.
И они не без труда развернули страшно заскрипевшую конструкцию тыльной стороной к костру. Николаю пришлось напрячь все силы, так как толкал он только правой рукой, левой же удерживал прижатую к локтю винтовку.
– Вот! Полюбуйся! – сказал Петрович и указал на обратную сторону стеллажа.
Николай сначала не понял. С тыльной стороны тоже были полки, и сначала показалось, что с них свисает небрежно наброшенное тряпье. В мерцающем свете костра сразу не разобрать. Потом Николай подумал, что это никакое не тряпье, это разодранный и чем-то облитый комбинезон, похожий на те, что были на Петровиче и его команде. А потом до него дошло, что это не просто комбинезон – это человек в комбинезоне. И он вовсе не облит какой-то жидкостью. Он весь в крови.
Человек был подвешен за руки, словно распят. Голова свешивалась на грудь так, что лица не разглядеть.
Николай от неожиданности шарахнулся назад и тут же получил удар в затылок.
Пол под ногами накренился и резко ударил в лицо.
– Ты уж, не серчай на нас Шатун, – услышал Николай голос Петровича.
Что случилось? Затылок раскалывался от боли, к горлу подступала мутная тошнота. Почему он лежит на полу?
Николай попытался встать на ноги. Его качнуло.
– Эй… Осторожно! – это, кажется, голос Крапивы. – Ты так убьешься!
Николай никак не мог сообразить, что происходит. Все вокруг кружилось, перед глазами плавали туманные пятна. Винтовка! Где винтовка?
– Винтовка твоя у меня, – послышался голос Петровича. – Хороший ствол, но старье. Странно, что «Миротворец» таскается с таким барахлом. А где твой кольт?
«Миротворец»? Почему «Миротворец»?… Откуда они знают это прозвище?
Пятна перед глазами сфокусировались, и Николай опять увидел костер, баррикады из стеллажей и распятого мертвеца. Петрович с командой стояли между Николаем и костром. От былой расслабленности не осталось и следа. Глаза напряженно следили за каждым его движением. Автоматы наготове.
– Вы чего? Рехнулись?
– А ты меня не помнишь? – спросил вдруг Крапива.
Николай вгляделся в круглое веснушчатое лицо. В памяти ничего не отозвалось.
– Нет.
– Ну, конечно. Как же «Миротворец» может вспомнить какого-то новичка.
– Мы встречались на стрельбище? – нахмурился Николай. – Извини я, действительно, мало кого помню.
– Да ладно, я не в обиде, – ухмыльнулся Крапива. – Просто, всегда хотел с тобой познакомиться.