На Сашином лице отразилось замешательство.
– Первая часть фразы насчет обстоятельств вроде бы вполне имеет смысл, но вот вторая… здесь смысл, по-моему, пропадает.
– Это только так кажется. Долго объяснять… – она секунду помолчала, – но, учитывая погодные условия, я могла бы пойти тебе навстречу.
– Если тебя не затруднит.
– Ладно, так и быть. У меня есть подруга. Я знаю ее всю жизнь, поскольку наши мамы тоже дружат с детства. Четыре года назад, на последнем курсе, подруга вышла замуж. Рома – друг ее мужа… Собственно, они все вместе учились, так что и дружили втроем, поэтому вполне естественно, что мы с Ромой были свидетелями на свадьбе Иры и Вити. Мы были знакомы еще до их свадьбы и после нее тоже встречались, конечно. В основном у Иры с Витей.
– И именно у них родилась блестящая идея соединить вас, – догадался Саша.
– Совершенно верно. Я бы даже сказала, что постепенно эта идея стала у Иры навязчивой, она увлекла ею Витю, и наконец общими усилиями они зажгли ею Рому.
– Хорошо, а твое мнение кого-нибудь интересовало? Или оно с тех пор изменилось?
– И мое мнение о Роме, и мое мнение о перспективах нашего брака изменилось не слишком сильно. – Марина остановилась, подбирая слова. – Понимаешь, Саша, в принципе Рома – хороший парень, он может быть очень обаятельным. Конечно, у него есть недостатки, у кого их нет…
– У меня. Если помнишь, Мариночка, ты сама пришла к такому выводу, правда, почему-то была очень этим огорчена. – Саша притворно вздохнул и воззрился на нее по-детски невинными глазами.
Рассмеявшись, Марина нервно поправила челку.
– Вынуждена признать, что мое отношение к тебе иррационально. – Она покраснела и, чтобы скрыть смущение, потянулась за своим бокалом, но тот оказался пуст.
Саша поспешил это исправить. Трудно сказать, чья рука дрогнула, только несколько капель вина попали на Маринины пальцы. Салфеток на столе не оказалось, однако Саша не растерялся и просто слизнул капельки. А потом он Марину поцеловал. Это был легкий дразнящий поцелуй, за ним последовал еще один и еще… Его мягкие, нежные губы едва касались Марининого лица… Прикрыв глаза, она полностью отдалась во власть ощущений… И вдруг Саша со стоном отстранился.
В замешательстве она смотрела на него широко распахнутыми глазами, темной зеленью мерцавшими в неярком электрическом свете. Марину обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, ей было жаль, что все кончилось так быстро и внезапно. А с другой – она радовалась, что их скороспелые отношения с Сашей не перешли на иной уровень. Вернее, должна была радоваться, но почему-то не радовалась, и это ее огорчало. И еще Марину огорчало, что, будучи вполне здравомыслящей женщиной, она теряла голову, стоило Саше оказаться чуть ближе, чем на пушечный выстрел. Тут Марина подумала, что слишком сгущает краски, и ей вполне достаточно соблюдать дистанцию, равную вытянутой руке, тогда, пожалуй, у нее останется шанс не потерять голову окончательно. Эта конструктивная мысль ее до некоторой степени успокоила.