Веселовский, не дождавшийся реакции от собеседника, продолжил:
– Вы же знаете, Вениамин Борисович, моё тёплое отношение к вашему семейству, нашу долгую дружбу…
Ещё пять минут о том, как ценит Веселовский родственные узы. Янтарский пал духом.
– … И я никогда не отказывал драгоценнейшей Марье Петровне в просьбе! – патетически продырявил воздух напротив себя ручкой Веселовский, оставаясь, впрочем, вполне спокойным. – Но бессильны мы перед силами вышними, увы.
Янтарский все ещё выжидательно молчал.
– Понимаю, – развел руками Веселовский, – понимаю. Разочаровал. Да. Но – увы! Не всесилен. Сделал что мог. Но – они!
– Они? – повторил Янтарский.
– Увы, – вздохнул Веселовский, на вкус Вениамина Борисовича излишне притворно. – Не подумайте, Бога ради, что мне безразлична судьба вашего наследника…
– Что вы, – сказал Янтарский. – Все мы очень переживаем.
– Я всё так и передал, в точности, живописал картину страданий, прекрасный нрав вашего сына…
Янтарский порадовался, что не попросил воды, а то сейчас бы поперхнулся.
– … практически всё замяли. Но, понимаете, – Веселовский понизил голос, – одно дело всё же учеба, это дело привычное, понятное. А тут-то – сами понимаете!
Янтарский задумался, слишком ли поздно признаться, что он ничего не понимает.
– Мне так и сказали, мол, одно дело – в учёбе пособить или глаза на что закрыть, дать одаренному чаду второй шанс.
– В случае Романа минимум четвёртый.
– Видите! Я всё устроил. Однако же поймали этого Яковлева, и закрутилось.
– Яковлев, – осуждающе сказал Янтарский. Веселовский сочувственно качнул подбородками:
– Увы. Паршивая овца! Мать-одиночка. Всё с ним было ясно. Конечно, он пошёл клеветать на приличных людей…
Вениамин Борисович снова ощутил неподдельный интерес. Что его сын делал с этим Яковлевым? Грабил старушек?
– Не подумайте, что я сколько-нибудь поверил этим слухам!
– Нет-нет, что вы!
– Я отстаивал честь и достоинство перед всеми чинами, и, поверьте, все они считали, что Яковлев лишь из чувства зависти опустился до клеветы!
– Так, – сказал Янтарский, – и что же изменило их мнение?
Веселовский снова драматично развел руками.
– Простите меня, и вы, и супруга! Но вот буквально на днях имел разговор: было сказано, что появились новые лица, новые свидетели и что заинтересовались ВЫШЕ, – Веселовский возвел взгляд к потолку и снова покосился на Янтарского. – Не сомневаясь в добродетелях вашего сына, господин проректор всё же вынужден уступить, а с ним, увы, и я лишаюсь возможности повлиять на участь Романа Вениаминовича.