я – дерево без кожи и ветвей, нет шторма лучше,
чем могущего корни напоить до самых древних…
а облака, похожи на слонов, легки поэзой:
созданье невесомое плывет: соперник граций.
девятая, последняя волна бьет в волнорезы.
моллюсков отрывая в пенный шлак тугих флотаций.
обещанный на завтра шторм грядет сегодня – молам!
притихший, обессиленный? о, нет, простора хватит!
и хочется не просто утонуть,
…а кануть голой, в стихии…!
унеся свои стихи, оставив платье…
на многолюдном этом берегу…
раньше деревья были большими
ныне: до ветки, скворечник держащей: – низко…
искоса, кошкой ленивой, жирной
лапу протягивает к их писку:
голод: зима без любви и лето,
осень, весна… изобилие – внешне…
без ростомера мой рост аршинен:
в том наклоняюсь птенцов потискать.
раньше деревья были ветвистей…
ныне: из кроны – гнездо чёрных туч непогоды.
город опавшие сжег листья;
снег отменил золотую осень…
красок не хватит, не хватит кистей,
и не успеть грачьих орд троеточия
запечатлеть на холстах природы…
ибо: круг вертит…
виляет, как хвост собакой,
точку опоры найдя в постулатах древних:
«раньше деревья большими были»
ныне: поверить возможно,
спросив у того, кто мал.
и не проверить, зато так легко заплакать.
ростом все выше —
ничем до сих пор не прерван…
милое детство, клубы поднимая пыли,
бегает рядом: у этих дерев – трава…
закончился… ты понял это вдруг,
ведя рукой по дерматину в клетку,
который принудительно совпал
по линиям с углами перспектив…
смотря в окно из времени тоски
в чужую даль, так зримо малолетно
расставившую жизни маячки,
и отворачиваться словно запретив.
стал шаток, как подручные слова,
то забывая русский, то калеча.
так плечи в узком напрягал пальто,
когда был дерзновенным из мужей.
закончился… завариваешь чай,
переставая оставлять на вечер,
в нем времени высокая печаль
листом не обозначится уже…
газетная не сложится стопа,
в домашнем обиходе неликвидна…
полковником, в помятом галифе,
выстраиваешь армию солдат
из пустотелых склянок подо все…
ему не пишут… не сильны обиды…
закончился… жестянка под «бычок»:
расплющиваешь, лишний горб придав…
в коротком вдохе застревает кость…
а он длиннот и пауз предсказатель,
и неминуем был сто лет назад,
до артистично поднятой руки…
препятствие на подорожной дня:
ботинок – несвободы указатель…
не хочешь осторожно обходить,
но пнуть не можешь молодцом лихим…