– А вот и угощеньице, – сказал Юэн и взял протянутый стакан. – Кажется, ты не очень-то рад меня видеть?
У Себа зачесались кулаки: он почувствовал острое желание выплеснуть всю свою злость и хорошенько врезать по этой потной физиономии. Дрожь прошла по его рукам, однако тот, кто сидел где-то внутри него, тот, кого всю жизнь задирали другие, был скован по рукам и ногам требованиями хорошего тона. Его желание было импульсивным, и ему никогда не суждено было исполниться.
– А ты удивлен?
Его страх перед ночными кошмарами и появлениями Юэна оставался заперт где-то внутри него, как незаземленное электричество. Он осознавал, что готов пойти на все, лишь бы это поскорее закончилось. Кроме того, он понимал, что было бы глупо поддаться на провокацию: ответ не заставил бы себя ждать и мог быть гораздо сильнее, чем он мог себе представить.
– Наши дороги разминулись. Это ясно как божий день. – Себ надеялся, что последние слова прозвучат нейтрально, но, как бы он ни старался, в его голосе послышался сарказм.
– Сначала ты сбегаешь, а теперь вот весь напряжен. Расслабься, Себастьян. Или ты не хочешь узнать, зачем я здесь?
– Я сыт тобой по горло.
– Что ты! Ты откусил лишь маленький кусочек. – Юэн подмигнул ему. – Ты и понятия не имеешь о том, что я сделал. Чего я достиг. А судя по тому, что я видел в твоих книгах, ты давно сбился с курса и сейчас очень далек от всего, что тебя когда-то занимало.
– Это от чего же?
Юэн захихикал и затряс головой, как будто Себ сморозил какую-то глупость.
– Я не понимаю тебя, Юэн. «Далек от всего, что меня занимало». Чего же мне не хватает?
Словно в порыве величайшего волнения, Юэн вытаращил глаза.
– Истинной мистики! И просветления.
Целая флотилия капель слюны мелькнула в свете солнца и упала где-то между ними.
– Мои амбиции никогда не были столь грандиозны. Я просто хотел быть хорошим писателем…
– Да, хорошим… – Юэн поднял брови. – Не обращай внимания. По крайней мере, для халтурщика ты все сделал правильно, если не говорить о полном отсутствии вкуса…
Он с тайным злорадством наблюдал за реакцией Себа. Удовлетворившись тем, что ему удалось разбередить еще одну его рану, он сменил тему и продолжил вершить суд.
– И сколько же мы с тобой не виделись? – рассеянно спросил он, озадаченно насупив брови. Он изо всех сил хотел показать, что ему это неизвестно.