– Лет десять по крайней мере, – сказал Себ, хотя точно знал, что, с тех пор, как он выкинул этого вонючку из своего жилища, прошло двенадцать лет.
– Давно… – Юэн собирался вновь с грохотом плюхнуться на диван, но, перехватив взгляд Себа, опустился на него с преувеличенной осторожностью, как на чрезвычайно дорогую и хрупкую мебель. – Слишком давно! Вот я и подумал, что пора бы навестить тебя. Должен признать: все чудесно. Тебе повезло.
Юэн принялся жадно пить из своего бокала, словно бы его мучила жажда. Вероятно, он хотел показать Себу, что в данный момент ему совершенно наплевать на ответ собеседника, гораздо важнее побыстрее вылакать свое пиво. Закончив, он преувеличенно удовлетворенно рыгнул. С его черной бороды свисали белые клоки пены.
Себ подошел к балконным дверям.
– Повезло? О да, мне жутко повезло, Юэн. Ты мог бы сказать, что я превысил свои собственные ожидания, что я вышел за рамки. Но еще я очень много работал. Все эти разговоры об ответственности и самоотверженности писателей на самом деле не пустой звук.
Себ вышел на балкон и с удовольствием вдохнул глоток соленого воздуха. Вечерело, солнце клонилось к закату. На улице заметно похолодало, но его мутило от вида и запаха Юэна.
– Бр-р-р, – громко сказал Юэн, заглушив конец речи Себа и всем своим видом демонстрируя, что не намерен и дальше выслушивать жалкие оправдания хозяина этого дома. Так было всегда. Если он чувствовал, что спор оборачивался не в его пользу, он тут же начинал производить какие-то непонятные звуки или отвлекающие внимание телодвижения, особенно когда напивался. У него никогда не хватало терпения выслушать других, он предпочитал подавлять всех своей неуемной энергией. Себ очень сомневался, что его тактика ведения споров сильно изменилась: он лишь нападал, не давая сопернику ни малейшей возможности контратаковать.
Юэн всегда считал себя самым умным, не отдавая себе отчета в том, каким беспардонным хамом он был на самом деле. Всё новые и новые воспоминания наваливались на Себа, и главным образом на ум приходило все то, о чем он с радостью бы позабыл.
Себ осторожно уселся в одно из своих любимых кресел, что стояло ближе всех к балконной двери.
– Итак, что ты здесь забыл, Юэн? Я уже устал задавать тебе этот вопрос. В чем дело?
Вопрос заставил Юэна поморщиться.