Некоторые исследователи считают, что материалом естественного отбора служит наследственная изменчивость, а ее «спутник» – мутация (неопределенная изменчивость, когда незначительные изменения в первом поколении усиливаются в последующих, наследуются в генетическом материале половых клеток). Мутации вида приводят к возникновению «новичков», которые выживают, превращаясь в доминирующий тип не на старой, а на новой территории, куда их вытесняют особи прежде доминирующего вида. (Новый вариант вида закрепляется в изменившейся среде.) Изменение сложных систем не протекает по сценарию непрерывного линейного нарастания. Периоды интенсивного развития закономерно сменяются замедлением и попятным движением с частичной деградацией. Чем интенсивнее развитие, тем менее устойчивы его «продукты». Чем сложнее система, тем больше у нее неустойчивых мест – точек бифуркации, в которых возможна ее перестройка и переход к новой устойчивости. С.Д. Хайтун считает, что вектор универсальной эволюции образует мутовки, проходящие: 1. Поэтапное возрастание сложности. 2. Интенсификацию метаболизмов (новых способов потребления вещества, энергии, информации). 3. Интенсификацию круговоротов взаимодействий. 4. Рост целостности (системности) структур. 5. Рост связности «всего со всем» и открытости систем. 6. Поэтапное возрастание разнообразия форм. 7. Возрастание степени фрактальности эволюционных систем и Вселенной в целом. 8. Нарастание степени негауссовских распределений. (465. 47) Он полагает, что на очередной «этаж» эволюции прорываются ветви мутовок, обеспечивающие наиболее интенсивные метаболизмы.
Другая группа биогенетиков полагает, что мутация и генетическая изменчивость – вовсе не причина эволюции, а ее результат. Постоянство вида может нарушаться мутациями, но никогда не ведет к их эволюции. Мутации не прокладывают новые пути развития, а лишь закрепляют достигнутое и каждому последующему поколению не приходится начинать все сначала. «Сдвиги» генных частот происходят за счет включения и выключения различных генов, не ведут к созданию новых генов. Современный дарвинизм исходит из гипотезы генетической неопределенной изменчивости, выражающейся в возникновении спектра возможных состояний фенотипа и предаптации. Согласно системно-генетическому принципу эволюции сначала формируется жизненное пространство, экологическая ниша, предполагающая появление некоторой новой экзистенциальной нормы. В нем идет эволюция динамики живого, преобразование его функций и морфологической перестройки. В предельно обобщенной форме суть современного понимания эволюционного процесса может быть выражена тремя основными положениями. 1. Эволюция жизни шла как адаптогенез – непрерывный процесс приспособления живых организмов к изменяющимся условиям внешней среды. 2. Изменением частот генов в популяциях (преобразованием генетической структуры популяций). 3. Механизм эволюции содержал отбор организмов – носителей различных генов и генных комплексов, усложнение организмов, проявление особых закономерностей, присущих только живым существам. Живое выступает как система со структурой, осваивающей внешний мир. Самовоспроизведение, биологическое упорядочение направляется информацией. Передача информации в «неустойчивых» условиях ведет к ошибкам ее «приема», ведет к мутациям. Номогенез (греч. nomos – закон) протекает по внутренним закономерностям, не сводимым к воздействиям внешней среды. Уже в 1922 г. Л.С. Берг полагал, что наследственная изменчивость закономерна и упорядочена (гомологическими рядами), а естественный отбор не движет эволюцию, но лишь «сохраняет норму», что всему живому присущи реакции на воздействие внешней среды, направленные на усложнение организации ради самосохранения. Молекулярная биология не нашла причин, по которым современные виды можно считать произошедшими из прежде существовавших видов. На молекулярном уровне существующие виды сохраняют ту же самую структуру, что имели когда-то. В «естественной классификации» видов значимой оказалась монофилия – общность происхождения.