В зале таверны было людно. Я сел за стойку и заказал пиво.
После, осушив всю кружку до дна в несколько больших глотков,
удовлетворённо выдохнул и только тогда обратил внимание на значок
конверта, мигающий на периферии зрения и говорящий о пришедшей
почте. Не медля ни минуты, зашёл во входящие сообщения и с надеждой
на лучшее, прочитал текст письма: “ Добрый вечер, это Иван
Иванович. Есть кое-какое решение по вам. Завтра утром ожидайте меня
у себя в комнате”.
– А жизнь то налаживается, – сказал я вслух, ударив пустой
кружкой по стойке.
Трактирщик решил, что я прошу добавки и налил мне новую кружку
тёмного. В тот вечер я пил много. Очень много. Сначала на свои
деньги, затем меня поили НПС. А после я отжигал какой-то народный
танец севера с несколькими выпившими девушками. Потом опять пил и
боролся на руках с бородатым северянином. А после в таверне
началась драка. Я даже не понял, кто с кем дрался, но принимал
активное участие и бил кому-то бородатые морды, а они били морду
мне.
Проснулся я в кровати в номере от громкого стука и голоса Иван
Ивановича:
– Славянин, вы там? Откройте, пожалуйста.
Я встал с кровати и чуть не упал на пол. Похмелье было. Да ещё
какое! Кое-как дополз до двери и открыл ее. Иван Иванович посмотрел
на меня усталыми глазами, а за тем заглянул мне за спину и
заулыбался. Я тоже оглянулся и увидел на кровати спящую девушку –
одну из вчерашних напарниц по танцам.
– Ну, каждый по-разному горюет, что тут поделать, – улыбаясь,
сказал Иван Иванович.
Мы сидели у барной стойки, так как спящую девушку будить не
хотели.
– Послушайте Вячеслав, я на вашу похмельную рожу уже без слёз
смотреть не могу. Дал вам отоспаться почти до обеда – а толку? Нам
предстоит серьёзный разговор, а вы совсем, как говорится, мышей не
ловите, – сочувственно глядя на меня сказал Иван Иванович.
Мне и впрямь было хреново. Такого ужасного состояния после
спиртного я даже в реале не испытывал. Иван Иванович стукнул
ладонью по стойке, убедился, что привлёк внимание трактирщика, и
сказал:
– Две кружечки тёмного налейте. И не вздумайте отказаться
Вячеслав. Как говаривал мой отец, клин клином вышибают.
Я обречённо вздохнул и маленькими глотками отпил треть кружки.
Затем, уже смелее, ещё треть. Посмотрел повеселевшим взглядом на
Ивана Ивановича и спросил: