– Это твоя сестра с большими сиськами и крутым задом? Завтра я и мои гости попробуем ее.
Я зарычал.
Джеки схватил меня за плечи.
– Перестань, Уот! Ты все равно ничего не сделаешь.
Лорд резко дернул за поводья, комья грязи от копыт полетели мне в лицо, он крикнул через плечо:
– А Джеки не такой уж и дурак, как я думал.
Противно завыл охотничий рог, собаки залились лаем.
Охота началась.
Мне было так мерзко от всего происходящего. Я на мгновение закрыл глаза и принял решение. Никуда не буду бежать, пусть рвут на месте.
– Уот! – истошно завопил над самым ухом Тим, – если мы будем бежать, значит, есть шанс. Ведь мы же хорошо знаем эти болота.
Что-то екнуло во мне.
Шанс!
Зачем упускать его? Сейчас он единственное, чем я по-настоящему владею.
Мы бросились к болотам. Это была опасная затея. Но кому-то из нас троих могло и повезти.
Словно вывалянные в саже огромные черные тучи прижимали нас к земле. Холодный ветер усиливался и дул в сторону охотников. Все было против нас.
Если бог и есть, то он, наверное, с удовольствием наблюдал за охотой. Обычное развлечение Лорда. Уже и не счесть скольких людей разорвали его собаки.
Войдя в болота, мы разделились. Попрощались. И пожелали друг другу удачи.
Лорд не счел нужным разделиться с гостями. Он был уверен в удачной охоте. А потому великодушно дал время, чтобы мы как можно дальше ушли.
Черное небо. Грязная земля. Я шел, задыхаясь от болотного смрада. Каждый шаг давался с трудом. Каждый шаг, как надрыв души – с кровью, кашлем, напряжением. Беда была рядом. С запахом гнили, тины и смерти. Но я шел. Ибо господь, через приходского священника учил смотреть только вперед. Это единственное что мне нравилось в боге. И я смотрел. Сквозь туманы, сумрак и вонючую влагу, что проедала глаза и влезала в душу, черной ядовитой змеей – и душила, душила, душила…
Я шел вперед. И по моим следам тоже шли. Меня догоняли. И я знал – уже не вырвусь. Не хватало ни сил, ни желания, ни жажды жить. От напряжения пересохло в горле, от отчаяния сжалось сердце. Меня догоняли. Меня собирались убить. И это еще придавало сил идти вперед. Просто идти. Идти и знать – все равно не дойдешь, все равно смерть будет страшной, все равно мука и боль. Досадно. Но надо идти вперед.
Мокрая осока хлестнула по щеке. От боли и неожиданности я остановился. Холодные капли сваливались на меня одна за другой, одна за другой… Я заплакал. Я плакал страшно, навзрыд.