— Вам грустно! — Тевейра улыбнулась. — Майер, почему? Что
сделать, чтобы вы улыбались?
— Скажите, там, в лесу, это было на самом деле? Или просто
примерещилось?
— На самом деле. И примерещилось. Мама за это ещё не убьёт. —
Она не улыбалась. — Это вам на память.
— Не понимаю, — честно признал Майер. Всё было так реально, и
мысль о том, что вот теперь Мерона убьёт обоих, причём за дело,
приходила не раз и не два. Он даже сам хотел позвонить и всё
сказать. Только чтобы не пострадала Тевейра. Ему-то что, он
неисправим, ну не всегда у него получается думать именно головным
мозгом!
— Я не смогу вам объяснить. Это было. Но не здесь, я не знаю,
где. Здесь я всё ещё нетронутая. Можете убедиться, — улыбнулась
она.
— Что, прямо сейчас убедиться?
— Смущаетесь? Ой, бросьте, вы бы видели, как тут народ
расслабляется!
— Нет, я не могу так, — признался Майер. Вот ещё один признак
подлинного возраста. Лет сорок назад проверил бы её «ушки», раз
сама предлагает! Такой адреналин, ведь при людях!
Тевейра весело рассмеялась, ненадолго спрятала лицо в ладони.
Вытерла слёзы веселья.
— Тогда поднимемся в номер?
И тут прежний Майер (охотник на прекрасный пол) проснулся от
спячки.
— Идём! — он схватил Тевейру за руку и побежал вместе с ней к
лифту.
* * *
Самое эротическое действие можно совершать, не снимая одежды.
Все это знают, но отчего-то забывают, когда появляется возможность
прикасаться ко всему остальному телу. В номере, Тевейра села, сняла
свой «капюшон», наклонила голову так, чтобы обнажить ухо, отвела
взгляд и улыбнулась. «Я твоя, — говорила её поза и улыбка. — Я
разрешаю, начинай».
Майеру стоило немалых усилий оставаться врачом. Осторожно
заглянул ей за уши. Увидел едва заметную сетку коричневых точек,
пигментацию. Пока у человека не было близости, остаётся эта сетка.
Прикоснулся первым суставом среднего пальца — почувствовал (датчики
сказали) слабое жжение. Пигментация настоящая. Стоит прикоснуться к
ней подушечкой пальца...
— Невероятно, — признал Майер, отходя к окну. — А вы не боялись,
что я попробую...
— Нет, не боялась. Нас готовят к такому, Майер. Но я не ударила
бы вас, правда. Ничего такого не сделала бы. Вы же не стали бы
прикасаться, да?
Он не мог ответить. Не было ни сил, ни слов.
— Майер. — Она встала у него за спиной. — Я не буду лишней, вот
увидите. Мама вас очень любит. Поверьте, ладно? Мне виднее!